могла, чтобы успокоить ее, садясь за стол. Люк, должно быть, почувствовал мое беспокойство, потому что взял меня за руку, позволяя струйке этой теплой, успокаивающей энергии перетекать в меня. Я прижалась к нему в знак благодарности.
Холден встал с другой стороны от меня, Энсон и Кин встали по бокам от нас. Вон остался стоять, зайдя за диван. Это была его постоянная позиция, будто ему нужно было всегда быть готовым к нападению.
Я подняла глаза и встретилась взглядом с Мейсоном.
— Что случилось?
— Прошлой ночью было совершено нападение на меньшую стаю. К северу отсюда, сразу за канадской границей. Две одаренные самки были похищены, а большая часть стаи перебита.
Мой желудок скрутило и свело судорогой.
— Калеб?
В челюсти Мейсона дернулся мускул.
— Нападение было совершено изгоями.
Это слово вызвало в моем сознании череду воспоминаний. Лакомые кусочки информации, которыми ребята поделились о нападении на их собственную стаю девять лет назад. Я сглотнула, пытаясь избавиться от сухости в горле.
— Нападения изгоев — обычное дело?
— Нет, — прорычал Вон позади меня.
Мейсон потер рукой подбородок.
— Изгоев часто нанимают на не слишком приятную работу. На такую, за которую ты мог бы предстать перед судом. Они существуют на задворках нашего общества, и им это нравится. Но большая группа редко бывает организована таким образом.
— А большая группа напала на Риджвуд?
Комната погрузилась в молчание. Я посмотрела на Кина. В его взгляде было столько боли, что это царапнуло мое сердце. Нет, я могла это почувствовать. Обида, потеря, горе. Я чувствовала, как ярость Вона волнами исходит от него. А Холден? В нем было столько чувства вины, что я могла бы утонуть.
Я схватила его за руку и сильно сжала.
— Это была не твоя вина.
Он уставился в пол.
— Я должен был защитить ее.
— Тебе было девять лет.
Я могла представить себе маленького Холдена, погруженного в горе и чувство вины за мать, которую он так сильно любил.
— Она права, — сказал Мейсон хрипло. — Мне не следовало брать с собой на конференцию так много волков. Я оставил нас неподготовленными…
— Это не твоя вина, — сказала я, обрывая его. — Единственные ответственные люди — это те, кто был причастен к нападению. Ты нашел кого-нибудь из них?
Мейсон сжал челюсти так сильно, что казалось, нижняя вот-вот треснет.
Заговорил Мак.
— Мы выследили двоих нападавших. Они не сломались. Никогда не говорили, зачем пришли. Никогда не говорили нам, кто их нанял.
Мейсон уставился в заднее окно.
— Но я не могу не думать, не Калеб ли все это время дергал за эти ниточки.
Тошнота охватила меня, быстрая и сильная.
— Почему?
— Изгои пытали Вона, чтобы узнать расположение наших убежищ. Они спросили его, где сын альфы.
Холден напрягся рядом со мной, и я крепче сжала его руку.
Мейсон перевел взгляд на сына.
— Ты уже проявлял признаки доминирования, и мой дар ни для кого не был секретом. Возможно, он хотел завладеть тобой, привлечь на свою сторону.
— Я бы сначала принял смерть, — прорычал Холден.
Каждое откровение, каждое слово разрывало еще один кусочек моей души. Как я могла родиться от человека, который причинил мне такую боль? Агония просачивалась в меня через узы. Горе, гнев, вина. Это было почти невыносимо.
Люк ущипнул себя за переносицу, и я поняла, что это удесятерило его пыл.
Мейсона сжал руки в кулаки, костяшки пальцев побелели.
— Но у него ничего не получилось. Он не добрался до тебя, и после этого нападения наши меры безопасности были усилены. С тех пор как два изгоя напали на Вона и Роуэн, число охранников увеличилось еще больше. Калебу ничего не удастся.
Но он уже так много украл у стаи Риджвуда. Родителей Кина и Вона. Маму Холдена. Бесчисленное множество других членов семьи и любимых. И прошлой ночью он похитил двух девушек из их дома. Возможно, физически его там и не было, но он был кукловодом, дергающим за все ниточки.
Как могли люди в этой комнате даже смотреть на меня, зная, какую бойню оставил после себя мой отец? Как они могли любить меня, когда его кровь текла по моим венам?
Стены сомкнулись вокруг меня, и легкие сжались. Я не могла сделать вдох. Руки начало покалывать, когда я неуверенно поднялась на ноги. Все, что я знала, это то, что мне нужно было уйти. Поэтому я просто убежала.
— 21-
Прохладный воздух ударил мне в лицо, когда я сильнее напрягла мышцы. Но этого было недостаточно. Благодаря моему телу перевертыша не было ни капли воздуха, в котором я нуждалась прямо сейчас. Что-то такое, что заставило бы меня снова дышать.
Легкие горели, и ощущение покалывания распространилось по рукам. Я наклонилась, задыхаясь, когда пальцы сами собой сжались. Там не было воздуха. Ноги больше не держали меня, и я рухнула на колени.
Чьи-то руки схватили меня за плечи.
— Просто дыши, — успокаивал Люк.
Секундой позже худшая часть моей паники отступила, но я этого не заслуживала. Я должна была остановить Калеба. Прикончить его, когда у меня был шанс. Вместо этого я была в ужасе от того, на что была способна. Я оттолкнула руки Люка.
— Не надо.
На его лице промелькнула обида.
— Роуэн.
— Я этого не заслуживаю. — Слезы текли по лицу, когда я смотрела на Люка. — Я могу остановить его. Можно было предотвратить похищение этих девушек. Теперь они подвергаются худшему виду пыток. Хуже того, их узы могут быть разорваны. Их семьи.
Паника вонзила свои когти еще глубже, воспламенив легкие. Люк опустился на землю передо мной, обхватив ладонями мое лицо.
— Это не твоя вина. Ты не сторож своему отцу.
— Я должна была остановить его. Я могла. Я была слишком напуган.
Люк подхватил меня на руки, прижимая
