— Артём Александрович, — твердо говорю я, — это непрофессионально. Если я работаю няней вашего сына, то буду называть вас так, как называю.
Босса мой ответ почему-то лишь веселит. Он отходит от окна и медленно, целенаправленно идет в мою сторону — словно тигр, подкрадывающийся к своей добыче.
— Принципиальная, значит?
— Какая есть, — я пожимаю плечами, настороженно следя за его приближением. Между нами стоит кофейный столик, и этот факт успокаивает. — А где Костя?
— Он пока в игровом детском зале. С запасной няней.
Царевичев подходит, но вместо того, чтобы взять свой кофе, начинает огибать столик по кругу. Мой пульс учащается. Чтобы скрыть свое волнение, я торопливо интересуюсь:
— А что насчёт того вашего знакомого в очках? Нашли его?
— Ищут, — коротко отвечает босс, не спуская с меня глаз. — Ему не спрятаться от меня.
Вроде бы он говорит о другом человеке, но пристальный взгляд и многозначительные интонации транслируют в мое сознание: «Тебе не спрятаться от меня».
— Очень хорошо, — я нервно переминаюсь на месте. — Тогда… может быть, вы хотите… чтобы я пошла к Косте прямо сейчас?
Он уже совсем близко, произносит низким бархатным голосом:
— Прямо сейчас, Катя, я хочу кое-что сделать… — и тянется, чтобы коснуться моей щеки.
Начиная паниковать, я быстро наклоняюсь за чашкой и вкладываю ее в поднятую руку босса:
— Хотите выпить кофе? — а сама оперативно отступаю в противоположном направлении.
Теперь между нами — снова кофейный столик. Он для меня сейчас всё равно что щит.
— Нет, кофе я выпью позже, — хмыкает Царевичев. Он ставит чашку обратно на столик и продолжает сокращать между нами расстояние. — Катя…
Это безумие. Босс наступает на меня шаг за шагом вокруг маленького столика, а я отступаю задом наперед и уже несу какую-то чушь:
— Может, хотите шоколада, Артём Александрович? Тут есть черный, белый, молочный… с орехами… и есть даже… даже с марципанами…
— Да что ты говоришь! Даже с марципаном? — неожиданно Царевичев делает бросок вперёд, но я успеваю отскочить, и его пальцы хватают лишь воздух.
— С марципаном, — в отчаянии подтверждаю я.
Меня пугает собственная слабость, которая охватывает тело от настойчивого преследования босса. Пугает то, что моей глубинной женской сути хочется, чтобы он поймал меня. И присвоил.
— Катя, — с какой-то необыкновенной нежностью в голосе говорит Царевичев. — Мне не нужен шоколад.
В который раз он тянется ко мне, а я, не зная как ещё спастись от домогательств, хватаю со столика упаковку шоколада и настойчиво вкладываю в протянутую руку.
— А вы попробуйте!
На красивом лице моего босса проступает какая-то невообразимая смесь восхищения и веселья.
— Я попробую, — обещает он тихо, отбрасывая шоколад в сторону, и… улыбается.
Улыбка у него настолько потрясающая — белозубая, мужественная, обаятельная, — что на секунду я подвисаю, засмотревшись на нее. И это становится приговором всему моему побегу.
Царевичев вдруг оказывается совсем близко. Я вижу его завораживающие медовые глаза… чувствую крепкую хватку его объятий… и слышу грохот биения собственного пульса в ушах.
— Я попробую… — повторяет он соблазняюще, как змей-искуситель, и добавляет жарким шепотом на ухо: — Тебя.
Глава 14. Боссы умеют валять дурака
Я вся горю.
Близость Царевичева невыносима для меня. Она слишком подавляющая, слишком опасная, слишком… желанная.
Ощущаю, как сильно пересохло в горле. Пытаюсь сглотнуть, но ничего не получается. Меня парализовало его властным взглядом, как будто я вдруг стала безвольной обезьянкой, а мой босс — гипнотизирующим удавом Каа из джунглей.
Облизнув губы, выдыхаю:
— Артём… — и резко умолкаю, не в силах закончить фразу.
Потому что он только что приложил указательный палец к моему приоткрытому рту.
— Вот ты и сделала это, Катя, — лукаво произносит босс. — Назвала меня по имени. А теперь перейдем ко второму этапу. Самому интересному…
Я четко понимаю, что он меня поцелует. Прямо сейчас. Предвкушение пламенной волной окатывает всё тело с ног до головы и обжигает лицо румянцем. Губы горят, как в лихорадке. Ожидание кажется сладким и мучительным. Изнемогая от внутреннего томления, я смотрю в глаза Царевичева затуманенным взглядом. Наши губы медленно соприкасаются…
И сильная вибрация где-то в районе живота заставляет меня вздрогнуть.
Инстинктивно я делаю шаг назад, резко вырываясь из рук босса. Момент упущен. Он раздосадованно морщится и вынимает из кармана пиджака мобильник, назойливо жужжащий о входящем сигнале. Смотрит на экран, где высвечивается улыбающееся лицо эффектной блондинки… и мрачнеет.
— Катя, иди к Косте.
Тон Царевичева меняется так кардинально, что на секунду у меня возникает ощущение, будто я угодила в параллельную реальность. Туда, где не было никаких страстных домогательств и где боссу абсолютно наплевать на существование какой-то там рядовой сотрудницы Кати.
Молча разворачиваюсь и выхожу из кабинета. Успеваю только услышать, как Царевичев сухо говорит в трубку:
— Слушаю. Да, привет… Я не могу. У нас через пару недель юбилей, и мне надо присутствовать.
Троица суровых охранников снова следует за мной, как приклеенная, но теперь их присутствие я почти не замечаю. Я вообще ни на что не обращаю внимания, погрузившись в собственные мысли.
Меня мучает вопрос: почему Царевичев так сильно переменился из-за, казалось бы, простого звонка? И я сама же отвечаю себе: это всё из-за того, что звонившая занимает важное место в жизни моего босса. Так подсказывает женская интуиция…
Ну всё, хватит. Не надо себя накручивать. Это глупо. Это не мое дело. И даже к лучшему, что звонок заставил Царевичева забыть о своих планах. Ведь ещё немного, и я могла бы позволить ему сделать с собой всё, что угодно…
При этой мысли я поджимаю губы и ускоряю шаг. Мне холодно и больно. Для собственного же спокойствия лучше сосредоточиться на деле. Пусть Артём… Артем Александрович идёт лесом со всеми своими поцелуями к той блондинке.
Шум и веселье из детского зала разносится по всему восточному крылу ресторанного комплекса. Я уже издалека слышу бодрую песенку из популярного детского мультфильма. Время от времени их перекрывают громкие голоса и смех. Похоже, сегодня кто-то из детей празднует день рождения, и на маленький праздник пригласили аниматоров.
Однако в своих выводах я ошибаюсь.
В зале все, как обычно: мультики на экране, бармен-клоун за барной стойкой с лимонадом и соками… вот только маленькие столики пустуют. Смотрю в сторону шума и вижу, что все дети столпились перед игровым комплексом и смеются. Просто потому что какой-то высокий взрослый мужик в деловом костюме, словно озорной подросток, прыгает на батуте в компании визжащих от восторга малышей. А младший Царевичев стоит чуть в стороне рядом со вчерашней пожилой няней и с интересом наблюдает за происходящим.
