Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
Из зала Разудалову кричали:
– Почему не эмигрируешь в Израиль?
Разудалов отвечал:
– Я, братцы, не еврей. За что, поверьте, дико извиняюсь…
Сам он постарел, рассказывала Муся. Однако голос у него пока довольно звонкий. Песенки все те же. Он любит ее. Она любит его. И оба любят русскую природу…
А потом ему вопросы задавали. И. не только о политике. Один, к примеру, спрашивает:
– Есть ли жизнь на Марсе?
Бронька отвечает:
– Да навалом.
– Значит, есть и люди вроде нас?
– Конечно.
– А тогда чего они нам голову морочат? Вдруг опустится тарелка, шороху наделает – и поминай как звали… Почему они контактов избегают?
Бронька говорит:
– Да потому что шибко умные…
В конце он декламировал стихи, рассказывала Муся. Говорит, что собственные:
Ах, есть у Маши настроение – постигнуть машиностроение.
Ах, есть у Саши настроение – постигнуть Машино строение…[[2]
Короче, говорила Муся, все прошло нормально. Хлопали, вопросы задавали… Скоро ли в России коммунизм построят?
Бронька отвечал:
– Не будем чересчур спешить. Давайте разберемся с тем, пардон, что есть…
Ну и так далее.
Маруся замолчала. Я спросил:
– Ты видела его? Встречалась с ним?
– Да, видела.
– И что?
– Да ничего. Так. Собственно, чего бы ты хо– тел?
Действительно, чего бы я хотел?..
Концерт закончился в двенадцать. Муся с Левой подошли к эстраде. Рафаэль повел себя на удивление корректно. Побежал за выпивкой Толпа не расходилась. Разудалов выходил на сцену, кланялся и, пятясь, удалялся.
Он устал. Лицо его тонуло в белой пене хризантем и гладиолусов.
А зрители все хлопали. И мало этого, кричали – бис!
Взволнованный певец утратил бдительность. Он спел – "Я пить желаю губ твоих нектар". Хоть эта песня и была запрещена цензурой как антисоветская. С формулировкой – "пошлость".
Муся не дослушала, протиснулась вперед. Над головой она держала сложенную вчетверо записку:
"Хочешь меня видеть – позвони. Мария".
Дальше телефон и адрес.
Муся видела, как Разудалов подхватил записку на лету. Движение напоминало жест официанта, прячущего чаевые. Жаль только, лица Марусиного он не разглядел.
На этом выступление закончилось. Но Муся уже вышла с Левушкой под дождь. Увидела, что Рафаэль сидит в машине. Села рядом. Рафа говорит:
– Я ждал тебя и чуть не плакал.
– Вот еще?
– Я думал, ты уедешь с этим русским.
– С кем же я оставлю попугая?!
– Он так замечательно поет.
– Лоло?
– Да не Лоло, а этот русский тип. Он мог бы заменить тут Леннона и даже Пресли.
– Да, конечно. Мог бы. Если бы он умер вместо них…
Тут появился Разудалов с оркестрантами. Их поджидало два автомобиля. Синий лимузин и голу– бой микроавтобус.
Разудалов выглядел смущенным, озабоченным. Марусе показалось – он кого-то ищет. Что-то отвечает невпопад своим поклонникам. А может быть, ребятам из посольства. Вдруг она даже подумала – не Жора ли сидит там за рулем микроавтобуса. Разумно ли бросаться ей при всех к советскому артисту? Да еще с ребенком. Незачем компрометировать его. Захочет – позвонит. Маруся обратилась к сыну:
– Посмотри на этого задумчивого дяденьку с цветами. Знаешь, кто это такой?
Ответа не последовало.
Мальчик спал, уткнувшись в поясницу Рафаэля Чикориллио Гонзалеса.
– Поехали домой, – сказала Маруся.
Разудалов позвонил в час ночи из гостиницы. Сначала повторил раз двадцать: "Маша, Маша, Маша…" Лишь потом заговорил Дрожащим тихим голосом. Не тем, что пел с эстрады:
– Нас предупредили… Есть такое соглашение, что всех невозвращенцев будут отправлять домой…
Маруся удивилась:
– Разве ты невозвращенец?
– Боже упаси! – перепугался Разудалов. – Я же член ЦК… Ну как ты?
– Как? Да все нормально. Левушка здоров…
Тут наступила маленькая пауза. Уже через секунду Разудалов говорил:
– Ах, Лева!.. Помню… Мальчик, сын… Конечно, помню… Рыженький такой… Ну как он?
– Все нормально.
– В школу ходит?
– Да, конечно, ходит… В детский сад.
– Прекрасно. Ну а ты?
– Что я?
– Ты как?
– По-разному.
– Не вышла замуж?
– Нет.
– Родители здоровы?
– Это тебе лучше знать.
– Ах, да, конечно… Вроде бы здоровы .. Почему бы нет?.. Особенно папаша… Я их года полтора не видел…
– Я примерно столько же… А ты как?
– Я? Да ничего. Пою… Лауреат всего на свете… Язву приобрел…
– Зачем она тебе понадобилась?
– Как это?
– Да я шучу… Ты не женился?
– Нет уж. Узы Гименея, извини, не для меня. Тем более, что всех интересует лишь моя сберкнижка… Кстати, что там с алиментами?
– Да ладно… Спохватился… Ты лучше скажи, мы встретимся?
И снова наступила пауза.
Проснулся Рафа. Деликатно поспешил в уборную.
А Разудалов все молчал. Затем уныло произнес:
– Я, в общем-то, не против… Знаешь что? Тут есть кафе в отеле "Рома". Называется "Мариас"…
– Это значит – "У Марии", "У Маруси".
– Потрясающее совпадение. Ты приезжай сюда к одиннадцати, завтра. Я тут сяду у окна. А вы пройдете мимо…
"Господи, – подумала Маруся, – лауреат, заслуженный артист, к тому же член всего на свете. Сына повидать боится. Это ж надо!"
– Ладно, – согласилась Муся, – я приеду.
– Угол Тридцать пятой и Седьмой. В одиннадцать.
– Договорились. Слушай…
– Ну?
– Я синий бант надену, чтобы ты меня узнал.
– Договорились… Что? Да я тебя отлично помню.
– Пошутить нельзя?..
– Учти, я тоже изменился
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 26
