— Я доставлю вас прямехонько к миссис Холленберг.
У нее очень милый домик. После смерти мужа она почти никудане выходит. Живет на страховку, оставленную мужем, да еще прирабатывает шитьеми мелкой работой по дому, хотя силы, конечно, уже не те. Но ничего, держится… Аэто наш деловой центр. Городские власти рассчитывают, когда цены немногоупадут, построить вот на этом углу здание в несколько этажей. Внизу будутсклады, а наверху — офисы. Поговаривают, что в нем будет даже лифт. Но пока чтоэто накладно… Вон аптека, в которой работала Ева после окончания школы. Онапродавала молочные коктейли и всегда, бывало, добавит чуть больше шоколада, чемположено. Ничего не скажешь, милая была девушка… Нам теперь налево. Мне васподождать, пока вы будете говорить с миссис Холленберг?
— Да, подождите, пожалуйста, — попросила Сильвия. — Потомотвезете нас в отель.
— Ну вот, ее дом следующий по левую руку… вон там междудеревьями. Я помню, как Джим Холленберг его строил.
Водитель развернул машину и заглушил мотор.
— Если хотите, я могу пройти с вами и сказать миссисХолленберг, кто вы. Она…
— Нет, спасибо, — решительно возразил Селби. — Мы самипредставимся.
— Я посижу на крыльце, пока вы будете разговаривать, — несдавался водитель. — Там удобнее ждать…
— Пожалуй, — вступила в разговор Сильвия, — мы не будем васзадерживать. Разговор может затянуться, так что мы доберемся до отеля пешком.
Парень не сводил с них умоляющего взгляда.
— Наши сумки можете отвезти в отель. Мы заплатим вперед, —поспешно добавила Сильвия. — Сколько с нас?
— Ну если считать в оба конца…
— Я понимаю. Так сколько?
— Туда и обратно приблизительно сто миль. С вас пятнадцатьдолларов. Потом мне пришлось ждать…
Сильвия Мартин протянула ему десятидолларовую купюру и ещетри: в пять долларов и две достоинством по одному. — Вот вам за труды, иостанется на сигары.
Водитель положил деньги в карман и заметил с сожалением:
— Вообще-то у меня сейчас немного работы. Если вы не против,то я мог бы подождать…
— Нет, — отрезал Селби. — Мы можем задержаться.
— А вдруг ее нет дома? — стоял на своем водитель. — Я быпросто убедился, что вы вошли в дом. Мешать вам я не собираюсь.
Селби, не отвечая ему, открыл калитку и пропустил впередСильвию Мартин. По затененной дорожке они прошли к просторному крыльцу, и,когда поднялись на него, Селби позвонил в колокольчик.
Таксист опустил стекло с правой стороны с тайной мысльюлучше слышать.
Селби подмигнул Сильвии, вынул из бумажника визитнуюкарточку и, когда женщина средних лет открыла дверь, протянул ее ей со словами:
— Миссис Холленберг, не могли бы вы ответить нам нанесколько вопросов?
Женщина, взглянув на визитку, приветливо сказала:
— Конечно, конечно. Вы из Мэдисон-Сити. Заходите,пожалуйста, заходите.
— А это, — добавил Селби, — мисс Мартин.
— Милости прошу, — радушно пригласила миссис Холленберг и,заметив стоявшую перед домом машину, воскликнула: — Да вас, кажется, привез ГибСпенсер?
Как поживаешь, Гиб?
Водитель резво выскочил из машины и взбежал на крыльцо.
— Хэрриет, примите мои самые искренние соболезнования… поповоду Евы.
— Спасибо, — просто ответила женщина, пожимая ему руку.
Гиб Спенсер, смущенно глядя на пассажиров, переминался сноги на ногу, потом, запинаясь, пробормотал:
— Эти люди хотели видеть вас по поводу Евы. — И побрел назадк машине.
В ту же минуту взревел мотор, и такси помчалось по темнойулочке.
— Я хотела бы знать о Еве как можно больше, — сказала миссисХолленберг, вводя гостей в маленькую прихожую. — Она ведь была моимединственным ребенком.
Но, как говорится, чему быть, того не миновать. Я послалакоронеру телеграмму с просьбой доставить ее тело сюда. Мне кажется, Ева хотелабы найти вечный покой там, где она родилась.
Женщина провела гостей в старомодную гостиную, которой,очевидно, пользовались в особо торжественных случаях. Глаза у женщины былизаплаканные, но она старалась не показывать своего горя.
— Я понимаю, — тихо проговорила она, — что моя скорбь недолжна препятствовать той процедуре, которая необходима в таких случаях.
— Я не предполагал, миссис Холленберг, что до вас уже дошлаэта печальная весть, — сказал Селби. — Когда я вылетал из Мэдисон-Сити, шерифтолько еще предпринимал попытки связаться с родственниками девушки.
— Мне это известно. Ваш шериф звонил своему здешнемупомощнику и наводил справки о Еве Даусон.
Помощник хорошо знал Еву. Даусон — ее псевдоним.
Ей казалось, что это звучит лучше, чем Холленберг.
Помощник сообщил все сведения о Еве шерифу, и тот просилоповестить меня, а также передать, что вы выехали сюда.
— Мы сожалеем, что вынуждены потревожить вас, — извиняющимсятоном произнес Селби.
— Я ценю вашу деликатность, но что случилось, то случилось.Ничего не поделаешь. Общение с людьми мне помогает, к тому же я хотела бы знатьподробности случившегося.
— Нам мало что известно, миссис Холленберг, но скажите: вашадочь часто давала знать о себе?
— Да. Она писала мне регулярно. Уж в этом ей не откажешь… Незабывала родную мать… Поймите, я очень горжусь своей дочерью, и поэтому мнелегче пережить утрату. Ева была очень хорошей девочкой. Я часто получала от нееписьма. Она два раза приезжала домой и исправно присылала деньги. Вначале неочень большие суммы, и я подозреваю, что ей они были нужны больше чем мне… Апотом, когда она уже кое-чего достигла, суммы возросли. Однажды она прислалабольше трехсот долларов!
Селби бросил быстрый взгляд на Сильвию Мартин, и та поняла,что пора представиться.
— Не стану скрывать, миссис Холленберг, я журналистка ипредставляю газету «Мэдисон-Сити Кларион». Факты, которые я добываю, попадают впечать.
Окружной прокурор Дуг Селби занимается расследованиемобстоятельств смерти вашей дочери. Если вы хотите сообщить ему что-токонфиденциальное… что-то, не предназначенное для опубликования… Одним словом, яне намерена злоупотреблять вашим доверием и пользоваться представившейся мневозможностью.
— Я вам чрезвычайно признательна, но мне нечего скрывать отпрессы. Газеты конечно же будут много писать об этом случае. Шериф, звонившийиз Мэдисон-Сити, мало что сообщил, но я поняла, что ее убил грабитель.
