серьезные ошибки.
– Не может быть.
– Тем не менее. Однажды я чуть не угодил в тюрьму. Так получилось, что я отвлекся во время охранного мероприятия. Полиция пыталась меня арестовать в то время, как кто‑то напал на человека, которого я должен был охранять.
– Что ты сделал?
– Отшвырнул офицера полиции и спас клиента. Иной человек, возможно, нашел бы другой, менее радикальный способ решить проблему. Иногда надо действовать решительно, рисковать, доверяя своим инстинктам.
– Всю жизнь я избегаю рисков, потому что представляю лишь самый плохой сценарий.
– Думаю, дело не в этом, – покачал головой Лайм.
– А в чем? – Эйва видела его замешательство. – Давай, говори все, как есть. – Она сама удивилась, насколько важным стало для нее мнение Лайма.
– Ладно. По‑моему, ты проявляешь слишком много заботы об окружающих. Хочешь угодить отцу и матери, прессе, персоналу, но при этом забываешь о себе. Я и раньше предупреждал тебя: попробуй действовать как хозяйка компании. Покажи, что тебе это по силам. Если пока не можешь установить экологические стандарты, сделай что‑то менее значительное, но не бездействуй.
Отодвинув тарелку, Эйва задумчиво крутила в пальцах стакан с водой.
– Я понимаю, что надо заслужить их уважение, но не знаю, с чего начать.
– Расскажи мне.
– Отец готовился заключить сделку с Леонардо Брунетти, владельцем сети дорогих итальянских супермаркетов. После смерти отца Брунетти оттягивает подписание договора и, похоже, готов отказаться от сотрудничества. Он ссылается на неопределенность будущего «Дольче» и на мою неопытность. Уверена, что Лука мог бы убедить его.
– Потому что он мужчина? – уточнил Лайм, услышав горечь в ее голосе.
– Частично – да. Но еще потому, что Лука открыл собственное дело и добился успеха.
– Почему бы тебе лично не обратиться к Луке? Вместе вы бы добились контракта.
– Нет, – возразила Эйва, для которой было важно доказать всем, включая Луку, что она способна решать проблемы сама. – Нужен другой подход. Я сделала все, что в моих силах, чтобы убедить Леонардо Брунетти: направляла ему отчеты, экономические выкладки, образцы продукции, презентации, но все напрасно. Я – не отец и должна признать, что у «Дольче» проблемы с управлением.
– Перестань извиняться за прошлое и за отца. Ты – хозяйка компании и действуешь от своего имени.
– Я этого не чувствую.
– Тогда притворись, сделай вид. Как ты имитируешь улыбку.
Эйва уставилась на него в изумлении. Почему она не додумалась раньше?
– Ты – гений. Притворяйся, пока сама не поверишь, – сказала она. – Это я хорошо умею.
В наступившей тишине Лайм склонился к ней с дразнящей улыбкой:
– Вот как? – Он лукаво прищурил синие глаза: – Интересно!
– Я не имела в виду… это, – покраснела Эйва.
– Что именно? – усмехнулся Лайм с наигранной невинностью.
– Не говорила о сексе, – пробормотала Эйва. – В модельном бизнесе приходилось играть и улыбаться до тех пор, пока не добьешься искренности. В конце концов сама начинаешь верить…
– В чувства? – подсказал Лайм.
– Да, – не удержалась от улыбки Эйва. – Пора перестать копать под собой яму, из которой потом не смогу выбраться.
– Ладно, вытащу тебя. Обращайся в любое время, – изогнул бровь Лайм, вызвав веселый смех Эйвы. Он тоже засмеялся. Они не могли остановиться, и этот смех снял напряжение и стресс после тяжелого разговора.
– Спасибо, что выслушал. Ты мне очень помог. Правда в том, что пора меняться и не пытаться сохранить то, чего уже нет. Новая Эйва Кассевети должна придумать что‑то новое, яркое… Я знаю, что!
– Говори.
Глубокий голос ласкал слух Эйвы.
– Благотворительный сбор средств во время гламурного, блестящего, престижного светского приема. Свяжусь с организаторами из шоу‑бизнеса, приглашу семью Брунетти, персонал, воспользуюсь связями в аристократических кругах. Соберу кучу денег на благотворительные цели. Даже если «Дольче» пойдет ко дну, буду знать, что сделала что‑то полезное, во что я верю.
– Блестящая идея!
– Что, если мы сделаем это вместе? Выступим как пара. – Эйва подумала, что это хороший способ трансформировать сексуальное напряжение в созидательную энергию. – Пригласишь своих клиентов и Рэя Бомона.
– Прекрасно, – улыбнулся Лайм. – Давай сделаем это. Теперь по порядку: на какие цели собираем средства? Что для тебя важнее всего?
– Хочу собрать деньги для жертв природных катастроф и привлечь внимание к изменению климата. Вспомни, сколько катаклизмов произошло за последнее время: пожары, торнадо, наводнения с тысячами жертв.
– Согласен.
Вдруг Эйву охватило возбуждение не только из‑за проекта, но потому, что Лайм не отверг ее предложение. Наоборот, он поддержал ее. Она взглянула на него с улыбкой: твердые бицепсы, сильные мужские руки… Стоп! Отныне она будет думать о месте проведения благотворительного вечера, о цене билетов и меню. Но это потребует усилий.
Глава 13
Спустя неделю
Закончив телефонный разговор, Лайм присвистнул. Все складывалось как нельзя лучше. Отношения с Эйвой положительно сказались на бизнесе. Конечно, он не афишировал их связь, но интерес прессы и предстоящий благотворительный ужин сыграли роль.
Ассистентка Рита заглянула в дверь:
– Выглядишь счастливым.
– Так и есть. Рэй Бомон принял приглашение, а значит, у меня есть шанс получить контракт.
– Прекрасно, – подняла бровь Рита. – Если это единственная причина, не говори об этом Эйве. Видела ваши фото среди аристократов и знаменитостей на вчерашнем приеме у леди Маннеринг. Рада за тебя, Лайм.
Улыбка сползла с его лица. Лайм вспомнил, что позирование на камеру лишь игра с целью ввести публику в заблуждение. Вечером он отвез Эйву домой. По дороге они обсуждали планы на следующий день и детали предстоящего мероприятия.
– Вообще‑то я пришла сказать, что звонила Эйва. Она едет сюда.
Лайм нахмурился: встреча не была запланирована, а значит, что‑то пошло не так. Через пять минут Рита проводила Эйву в кабинет и оставила их вдвоем.
– Что‑то случилось?
– И да и нет. – Эйва выглядела озабоченной. – Моя подруга предупредила, что ей звонил репортер и спрашивал, насколько наши отношения «настоящие».
– В смысле?
– Папарацци следят за нами. Они обнаружили, что мы не остаемся друг у друга на ночь. Прости, Лайм. Это важная деталь, которую я упустила.
– Не беспокойся. – Лайм понимал причину «упущения». Никто из них не хотел испытывать соблазн интимной близости. – Я тоже не подумал об этом. Но еще не поздно исправить ошибку.
– Может, мне переночевать в твоем доме в этот уик‑энд? В моей квартире только одна спальня, и тебе пришлось бы спать на диване.
– Согласен. Но для пущей убедительности давай поужинаем в городе, а потом вернемся ко мне. Мне кажется, тебе нужна передышка, – заметил Лайм, от которого не укрылась усталая бледность Эйвы. Игра в любовь требовала усилий, а ведь она даже не любила ночные тусовки. Эйва
