понимал Дилан, словно его слова были максимально очевидны.
— И? — Грация посмотрела на принца как на дурака. — Как от местоположения может зависеть количество юношеских гормонов, рвущихся наружу? Я сама очень скромной всегда была, но даже у меня бы возникли пошлые мысли, если бы я каждый день мылась с парнями в одной бане. Это не вопрос мировоззрения, а банальная биология.
— Био... что? — приподнял бровь Дилан.
— Биология. Наука о живых организмах, о процессах, протекающих внутри тех же людей и других живых организмах. Учение о том, почему с нами происходит то или иное явление в разные возрастные промежутки, — принц продолжал смотреть на пегаса как баран на новые ворота. — Понятно... у вас тут уровень развития в науке «ток течёт по воле божьей».
— Какой ещё «ток»? И при чём тут вообще бог? Я сейчас искренне радуюсь, что ты не умеешь говорить, а общаешься с одним лишь мной посредством телепатии!
— А вот это прозвучало очень обидно! Думаешь, мне нравится, что приходится взаимодействовать со всеми через посредника? А давай тебе вставим кляп, и ты так денёк-другой походишь? Приятно тебе будет?
— Прости, это было действительно грубо, — смягчился Дилан. — Но ты такие вещи не говори!
— Какие вещи?
— Богохульные, разумеется. Ты сказала, что в вашем мире богов нет, а в нашем есть. Ты просто даже не осознаёшь в полной мере, что такое гнев божий. Всё настолько строго, что даже мысли нарушать заветы не появляется. То же самое касается послушников: если они не сохранят целомудренность до шестнадцати лет — Солар отберёт навсегда их остатки магического дара. Это значит, что ни рыцарем-драконом им не стать, ни жрецом, ни магом, ни целителем. ВООБЩЕ никем важным в нашем мире! После этого остаётся идти только в ополчение, в крестьяне на поле, и, если руки из правильного места, в ремесленники. Но это максимум твоих перспектив на будущее. И не забывай, что из монастыря тебя выгонят с публичным позором, о чём незамедлительно сообщат всем твоим родственникам. Я пару раз видел, что делают с такими провинившимися детьми...
— И это варварство у вас в порядке вещей? — с отвращением спросила Ангелина.
— Это нормы нашего общества, берущие свои корни с незапамятных времён. Кто ты такая, чтобы осуждать вековые традиции?
— Я? — Грация безумно улыбнулась принцу. — Лошадь с крыльями! И мозгом скептика...
— Добрый вечер! Чем занимаетесь? — к ним подошла Хина, вернувшаяся из собора.
— Вынужденно рассказываю Грации о богах и правилах церкви света, — ответил Дилан.
— О! — таинственно улыбнулась Хина. — Помню, словно это было вчера — сколько мы тогда правил нарушили на двоих?
Ангелина с недовольством посмотрела на принца.
— Двадцать три, если быть точным, — улыбнулся Дилан и посмотрел украдкой на Ангелину. — Да... Много мы правил нарушили в своё время, но не самые главные, за которые лишают магии.
— Ещё не поздно нарушить «то самое» правило! — хитро сказала Хина. — Нам-то теперь по двадцать лет!
Ангелина от возмущения подскочила на месте и гневно застучала копытцем по земле, глядя на Дилана, как на предателя.
— Что это с ней? — заволновалась святая дева. — Грацию забыли покормить?
— Раз уж мы друзья, то я могу тебе рассказать, — начал принц.
— Только посмей этой святой кукле рассказать про наше общение в мыслях! — фыркнула Грация.
— Дело в том, что ты ей почему-то не нравишься, — внезапно сказал Дилан.
— Да? — ошеломлённо спросила Хина. — Но... Почему? Я же всегда думала, что пегасы — дети света! А я — высшая жрица света! Мы одной крови с ними... в теории.
— Кто знает, что у неё на уме? — принц подмигнул озадаченной Ангелине. — У меня тут идея возникла — может заберёмся на крышу собора? Как мы с тобой в детстве лазили, помнишь?
— О, я помню! Это бесконечное небо из миллиона миллионов звёзд!
— И наказание от Скорцезе, когда нас ловили... — хихикнул принц.
— Точно! — Дилан с Хиной дружно расхохотались. Когда дева немного успокоилась, то добавила: — Но есть серьёзная проблема: лестницу в саду демонтировали, чтобы дети не лазили по крыше. В прошлом году случилось ужасное — ребёнок упал сверху и разбился насмерть! Теперь выход на крышу есть только из чердака собора, а доступа туда нет даже у меня.
— Жаль... — поникшим голосом сказал принц.
— Эй, Дилан? — Ангелина немного остыла от ревности и решила им помочь. — У вас ведь есть пегас! Я тоже хочу посмотреть на звёзды!
— Правда можно? Тебе же придётся незнакомого человека на спине катать, — в мыслях спросил Дилан.
— Я потерплю, — кивнула головой Грация.
— Хина, я думаю, что моя защитница не против доставить нас на крышу!
— Правда? — оживилась святая дева. И обняла шею Ангелины. — Ты просто чудо! Можно я полечу первая??
Дилан посмотрел на Грацию, та одобрительно кивнула.
— Прошу! Тебя подсадить? Тут есть специальная ножка и ручки...
— Я справлюсь! — восхищённо сказала Хина, неловко карабкаясь на спину пегаса.
Но тут случилось странное: едва Хина перекинула ногу через седло — неведомая сила ударила её слабой молнией, отбросив на пару метров прямиком на густую траву. Дилан бросился к ней на помощь:
— Хина! — парень помог ей встать на ноги. Жрица пыталась прийти в себя от удара, Дилан подставил ей плечо и усадил на камень. После этого сразу же применил слабое исцеление, чтобы облегчить её боль.
— Что... Что это было? — неуверенным голосом спросила Хина. — Твой пегас бьётся молниями! Давайте лучше посидим в вашей комнате?
Троица новоиспечённых друзей переместилась в келью, где каждый расположился, как ему было удобно: Грация уселась на старый, но мягкий ковёр; Дилан занял стул возле небольшого письменного столика, а Жрица присела на помятую пегасом кровать (на простыне чётко виделся отпечаток мифического создания в виде лошадки).
— Всё ещё болит? — спросил Дилан, глядя как Хина потирает ушибленный бок.
— Жить буду, — улыбнулась ему Хина. — Мог бы и предупредить, что твой пегас уже освоил стихийную магию. Была бы молния хоть немного сильнее, я бы с вами тут не разговаривала!
— Ты не поверишь, но я видел только магию воздуха в исполнении Грации,
