Наконец Реми повесил трубку. Взяв ее за руку, он прикоснулся губами к тыльной стороне руки, потом повел к машине.
— Прости за ту вспышку гнева, — сказал он, когда они оказались в темном гараже. — Ты была чересчур искренна насчет наших отношений. Я думал, что тоже честен с самим собой. Это оказалось не так.
Эми с трудом сглотнула.
— Не волнуйся! Больше на эту тему дискуссий не будет, — пообещал он, принимая слишком беззаботный вид, так что девушка не на шутку встревожилась и даже обиделась.
Настроение Реми улучшилось, только когда они выехали на узкую извилистую дорогу. Уже темнело, и мрачное небо нависало над ними в мучительной тишине.
Через некоторое время Реми поставил машину на стоянку. Они шли по знаменитой улице Променад де ла Круазетт, и он держал Эми под руку, иной раз целуя ее в щечку, иной раз смеясь и шута. Словно бы они с ней были самыми обыкновенными влюбленными.
— Круазетт получила свое название от слова «крест» — небольшой знак, который использовали, чтобы обозначать восточное направление, — объяснил он своей спутнице, указывая в сторону залива.
Они пошли дальше, и он еще много чего ей рассказал.
Наконец Эми тоже немного расслабилась и даже стала получать удовольствие от прекрасных видов на море, на острова и горы, пальмы и отели.
— Если бы сейчас светило солнце, тут все бы сверкало, — сказала она.
— Да, здесь просто великолепно, когда проходят фестивали кино, — согласился Реми. — Со временем мы с тобой...
Девушка улыбнулась при этих словах, а потом вспомнила, что это «со временем» скорее всего не наступит никогда. Но все равно она была рада оказаться здесь и еще тому, что последствия их ссоры наконец миновали.
Пару минут спустя они встретились со знакомыми Реми. Он представил им Эми. Ни мужчина, ни женщина не обратили на девушку особенного внимания. Их интересовал исключительно Реми и его планы на будущее.
Неожиданно с моря налетел сильный ветер. Женщина задрожала и ухватилась за своего мужа, который быстро пожал руку Реми и распрощался с ним. Протянув ладонь Реми, женщина жеманно спросила:
— Может, как-нибудь встретимся, за чашечкой кофе?
Эта особа была в шикарном хлопковом платье, в дорогих золотых украшениях, и Эмили чувствовала себя простушкой по сравнению с ней. Она вдруг очень захотела, чтобы он отказался от предложения. Однако Реми вежливо отвечал, что с радостью встретился бы с ними.
— Увидите остальных, приглашайте их тоже на встречу. И чем больше, тем лучше, — добавил он. — Я так соскучился по обществу. И потом, мне бы хотелось, чтобы и они познакомились с Эмили.
Эми в изумлении вытаращилась на него. Он шутит, как пить дать. Впрочем, нет. Наверное, ему просто тягостно оставаться с ней наедине, вот что.
Вскоре город погрузился в вечерний полумрак. Реми привел Эми в один из многочисленных бутиков, где купил ей «Шанель», а также оливки в фирменном продуктовом магазине. Вышколенные продавщицы услужливо бегали перед ним.
— Эти девушки знают тебя? — спросила Эми, когда они вышли из магазина.
— Да. Как и всю мою семью.
— В таком случае зачем ты меня сюда привел?
— Разве я не могу купить дорогие вещи в подарок своей любовнице? — усмехнулся Реми. — Может, я продолжаю играть в начатую тобой игру.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ладно, эти сокровища она по достоинству оценит потом, когда вернется домой.
Потом они пошли на блошиный рынок, и Реми очень повеселил тот энтузиазм, с которым Эми принялась торговаться с продавцами.
Когда совсем стемнело, Реми привел ее в знаменитый ресторан. И тут его, казалось, все знали — метрдотель, официанты и посетители.
На этот раз Эми старательно пыталась насладиться каждым блюдом, которое он заказал специально для нее. Это был самый настоящий пир.
В то время как Реми свободно общался со всеми, кто ему был тут знаком, Эми вся вжалась в спинку кресла и едва не съежилась под их пристальными взглядами. Искоса посматривая на нее, Реми понял, что сделал ошибку, приведя ее в такое блистательное место. Ей тут явно было не по себе.
Эми дрожащей рукой отправляла в рот кусочки жаренного в масле хрустящего картофеля.
— Как странно, — сказал он, когда знакомые расселись по своим местам, оставив Реми наедине с его девушкой. — Мне теперь кажется, что я чужой в этом сверкающем суетном мире. Да и они... имеют обо мне лишь поверхностную информацию. Им все равно, какой я человек на самом деле. Да, для них я богач и призер Формулы-1. Выходит, ты знаешь меня лучше всех.
— Я? Как это? — она открыла рот.
— Вспомни тот день, семнадцать лет назад. Мой разговор с отцом. Кроме тебя, никому не известна правда о моей семье. Даже моим собственным сестрам.
Пораженная, Эми уставилась на него.
— Мне жаль, что я там оказалась, — произнесла она.
— Это не твоя вина. В тот день я возненавидел тебя, потому что меня оскорбили, а ты была свидетельницей. Но я не имел права так налетать на тебя. Теперь мы узнали друг друга ближе, и я рад нашим отношениям. Возможно, благодаря этому секрету ты кажешься мне особенной, поскольку тебе известно обо мне самое худшее. Находясь рядом с тобой, я знаю, что мне нечего скрывать.
— Все эти годы я очень сожалела о том дне.
Его ладонь потянулась к ее руке.
— Я был ужасно несправедлив к тебе, прости, — он сжал ее пальцы. — В нашей семье всегда было полно ложной гордости.
— У твоей семьи древнее происхождение, вам есть чем гордиться.
— Просто смешно! Учитывая наличие столь страшной тайны! — хмыкнул он.
— Зато твоя жизнь полна веселья и хороших друзей.
— Ты хоть слово слышала из того, что я сказал?
— И представить себе не могу, как ты живешь.
— Ты так ничего и не поняла. Признаю, я хотел впечатлить тебя. И показать, кем я являюсь на самом деле. Не знаю, зачем. Но я смущен, как мальчишка.
— Но ведь я тебе... никто.
— Нет, ты много для меня значишь.
— Я всего лишь хозяйка какого-то магазинчика подержанных вещей! — воскликнула Эми. — Живу с мамой, в одной комнате, потому что в Оаху жилье стоит безумно дорого...
— Да послушай ты меня! Какая разница, как мы живем?
— Это важно, поверь, очень важно, — она печально покачала головой.
— Не смей снова принижать себя! — запретил ей Реми. — Мне нравится быть с тобой в сто раз больше, чем с другими. И потом, ты знаешь мою тайну.
— Хотела бы я ничего тогда не слышать, — сказала Эми и взволнованно сглотнула.
— Тогда я был не готов принять правду. И всю свою жизнь доказывал своему отцу, что я его достоин. Ты стала невольным свидетелем моей боли. Увидев искреннее сочувствие в твоих глазах, я понял, что не могу этого вынести. Мне тогда хотелось убежать и спрятаться. Ты поняла все слишком правильно. А я... я всегда был негодяем. Как негодяй повел себя и в Лондоне, когда обманул тебя. Ты была одна в большом городе, горевала по умершей тете, и я воспользовался... А ты взяла и простила.
