Рори обдало резким запахом скипидара. Все стены были увешаны картинами. На столах и полках с книгами стояли статуэтки.
Художник открыл свой мольберт и поставил на него незаконченный пейзаж.
– Пожалуйста, – сказал он, – сядьте.
Рори с Иззи присели на диван, на покрывало с рисунком из роз.
– Что будете пить? – предложил художник. – Чай?
– Да, пожалуйста, – кивнул Рори. На самом деле повода для чая не было, но идея ему понравилась. Возможно, это поможет успокоиться Снупу, – а заодно и ему самому.
– Спасибо, – сказала Иззи.
Мужчина скрылся за углом. Через пару секунд Иззи прошептала:
– Только посмотри вокруг.
Рори осмотрел комнату. Некоторые картины были похожи на те, что висели в главном коридоре особняка Фоксгловов: женские и мужские портреты в самых разных позах. Другие изображали животных, морской пейзаж, цветы в вазах. Яркие ковры на полу служили дополнением к мебели и картинам. Рори смог различить узоры из цветов, пчёл в улье, женщину с двумя фонарями и много других странных образов. На столике возле дивана стояли духи в зелёных флаконах.
Снуп вернулся с чаем и чашками на подносе, и поставил его на низкий столик между диваном и парой стульев. Он разлил чай по чашкам и подошёл к окну. Художник выглянул в него, окинул взглядом улицу, а затем задёрнул занавески.
– Как вы меня нашли? – спросил он, присев на стул.
Рори посмотрел на Иззи, а затем перевёл взгляд на хозяина дома.
– Я служил в особняке Фоксгловов лакеем. Нам с мамой нужны были деньги. Мы живём одни, поэтому я согласился на эту работу.
Снуп едва не разлил свой чай.
– Вы пошли туда добровольно?
– Да, – ответил Рори. – Я не знал ровным счётом ничего: ни про Фоксглова, ни про дом. Но когда я попал туда, начали происходить странные вещи.
– Очень странные, – добавила Иззи.
Снуп кивнул.
– Выкладывайте.
Рори сделал глоток. Он перевёл взгляд на Иззи, и она тоже кивнула.
И тогда Рори заговорил.
Он не стал ничего утаивать и рассказал обо всём. С каждой секундой он ощущал всё большую и большую лёгкость. Он поделился со Снупом своими ночными кошмарами о чём-то бесформенном, просившем есть и пить. С содроганием вспомнил звериное лицо Мальвония и кости в большой комнате. Повторил слова, которые услышал за красной дверью, и объяснил, как обнаружил подпись Снупа на картинах. Наконец, после небольшой паузы, которая требовалась, чтобы сделать глоток уже остывшего чая, Рори рассказал про человеческое сердце, найденное на заднем дворе, и про свой побег.
Пока Рори говорил, Иззи сжимала в руках чашку, широко распахнув глаза, будто слушая рассказ впервые.
Художник сидел неподвижно. Наконец он тоже взял чашку, сделал небольшой глоток, а затем поставил её на место.
– Меня действительно зовут Лавандр Снуп, – сказал он. – Те портреты Антиуса Фоксглова и остальных действительно нарисовал я. Это было много лет назад. Мне пришлось. У меня не было выбора.
– Антиус, – прошептал Рори.
– Хорошо, – ответила Иззи. – Но что в этом страшного? Вы же зарабатываете этим на жизнь. Вы рисуете картины за деньги.
– Дитя моё, как бы мне хотелось, чтобы всё было так просто.
Рори заметил, как Иззи нахохлилась, услышав в свой адрес обращение «дитя». У неё едва заметно дёрнулся подбородок, но он слишком хорошо знал подругу, и это движение не ускользнуло от его внимания.
– Видите ли, – продолжил Снуп, – когда-то давно я был самым известным художником Европики. Люди приезжали со всех уголков мира, чтобы купить мои работы. – Он поднял голову выше, выпячивая бородатый подбородок. – Меня знали как придворного портретиста шевалье Мерсийского.
Рори слышал по королевство Мерсия, но знал о нём совсем мало. Говорят, там столько чудес: можно включить свет, нажав на включатель, а кареты ездят на какой-то жидкости, – и это далеко не все невероятные изобретения мерсийцев.
Плечи Снупа, до этого горделиво расправленные, начали опускаться.
– Но потом мне поступил заказ на портрет от Фоксглова и его сторонников. Он потребовал поручить работу только величайшему из художников. И я нарисовал его портрет.
Он помолчал. Иззи нахмурилась.
– Всё равно не понимаю.
Снуп посмотрел ей в глаза, а затем заговорил тише.
– На протяжении многих лет до меня доходили слухи о Фоксглове и его друзьях. Поговаривали, что они проводили тайные церемонии и занимались какими-то тёмными искусствами. – Он помолчал, а потом добавил: – А ещё говорили, что если ваши пути пересекутся, то вы расплатитесь за это жизнью.
Рори вздрогнул. «Под страхом смерти».
Снуп откинулся на спинку стула и провёл рукой по волосам.
– Вот почему я согласился нарисовать их портреты. Я не хотел иметь с ними ничего общего, но Фоксглов грозился отобрать у меня одну вещь.
– Какую? – одновременно спросили Иззи и Рори.
Снуп выдохнул.
– Мою тень.
– Вашу тень? – переспросил Рори.
– Да, – сказал художник.
– Как можно отобрать чью-то тень? – усмехнулась Иззи. – А если и так, что бы они с ней сделали?
– У меня возникли те же вопросы, – ответил Снуп. – Поэтому я затеял небольшое исследование.
Он вздохнул и погладил бороду.
– Много лет назад, прежде чем начать работать за деньги, я немало попутешествовал. На Птичьем острове я встретил женщину, которая была сведуща в обычаях Старого Света. Она рассказала мне истории про похитителей теней, демонов, духов и шаманов. Таких сказок полным-полно и во Мраке, и во всём мире. Историй про магов и магию. – Он сделал паузу и передёрнул плечами. – Однажды ночью она показала мне мою душу.
– При чём здесь Фоксглов с его угрозами отобрать вашу тень? – спросил Рори.
Иззи кивнула, будто хотела задать тот же вопрос.
Лавандр Снуп встал.
– Женщина рассказала мне ещё кое-что. Наша тень с нами с момента нашего рождения. В ней содержится некое вещество, суть нашей жизни. Наши тени – наши стражи.
Рори сидел неподвижно. Всё это звучало… странно.
– Как душа? – отважился сказать он.
Снуп подошёл к книжному стеллажу и взял с него фигурку небольшой птицы.
– Это не совсем душа, – сказал он, изучая статуэтку, будто в ней была какая-то подсказка. – Она более ценная и цельная.
Рори покачал головой. «Как можно украсть тень?»
– Моя резная колода говорит, что тени – к удаче, – сказала Иззи. – Они что-то вроде защитников.
