Выражение его лица с насмешливого сменилось на суровое. – Тогда сам приду. Завтра. Надеюсь, к тому времени ты не успеешь наделать глупостей.
Он развернулся и ушел. Я с изумлением посмотрела ему вслед. Зачем Марку нужна встреча со мной? Может, не стоило злить его?
Я приложила домофонный ключ к замку и открыла дверь.
По лестничным пролетам гуляли прохладные сквозняки. После автобусной духоты и летнего зноя находиться здесь было сущее удовольствие. Я шла к своей квартире и удивлялась: как от меня еще не идет пар?
На первом этаже послышался топот, кто-то вприпрыжку поднимался по ступенькам. Я посмотрела вниз и увидела Артема. Заметив меня, он остановился, запыхавшись, и показал мой мобильник.
– Ты забыла его в салоне, – объяснил он, подходя к моей квартире.
Я похлопала себя по карманам и выдавила из себя благодарную улыбку.
– Вот я растеряша. Хорошо, что не на улице выронила.
Артем немного постоял, прислонившись спиной к стене, а потом спросил:
– Ответь, только честно. Ты… взаправду поверила мне, когда я сказал про часы?
– Поверила, – кивнула я.
– С чего бы это? – прищурился он. – Ты ведь что-то знаешь, верно? Когда я рассказывал о часах, ты очень внимательно слушала, словно понимала, о чем я говорю.
– Тебе показалось, – развела я руками. – А как я должна была слушать? Ты описал часы в мельчайших подробностях, такое непросто выдумать. А брату про них не сказал?
– Думаешь, он поможет? – кривая усмешка коснулась губ Артема. – Если Марк что-то и заподозрит, ни за что не поделится своими соображениями. Он сделает так, как сочтет нужным, как будет лучше для меня. И все это – молча.
Я напряглась. Эти слова в какой-то мере оправдывали Марка. Что, если мне померещилась его ненависть? Он передал амулет, который, не будучи медным, восполнял энергию. Передал без лишних слов, через чужие руки. Как-то не вязался этот подарок с опасностью. Вторая версия становилась более правдоподобной. Кому-то было на руку мое недоверие.
– Тебе пора идти, – я повернулась к двери и вставила ключ в скважину. – Спасибо еще раз за телефон.
– Ну, хорошо. Увидимся, – с тенью недовольства пробубнил Артем и скрылся.
В квартире ничего не изменилось после моего отъезда: вещи лежали на местах, никаких следов вторжения. Мелкие пылинки беззаботно кружились и в воздухе, блистая на солнце. Дом наполняли спокойствие и уют. Не сама ли я выдумала странные видения?
Я достала часы из тайника и внимательно осмотрела их. Выгравированных слов, букв или цифр мне обнаружить не удалось. Я пригляделась к рамке, стараясь разобраться, что за цветы на ней изображены. Узкие продолговатые листья и вытянутые соцветия в форме свечек наводили на мысль о лаванде. В чем ее особенность? Я призадумалась, удрученно накручивая цепочку часов на палец. Тут мне почудилось, что через ладони прошла легкая вибрация, а от кожи начало исходить мягкое рыжеватое свечение.
Что происходило? Сознание прояснилось, пропала усталость и сонливость, сердце забилось ровнее, спокойнее, в области солнечного сплетения ощущалось приятное покалывание и тепло. Ко мне возвращалась энергия. Ее отдавали часы с белым циферблатом. Но, почему я раньше такого не наблюдала? Перед отъездом я держала часы в руках и не чувствовала никаких изменений в себе. Может быть, оттого, что сил было достаточно?
Звонок в дверь прервал мои размышления. На пороге стояла Марина. Я попыталась отвертеться от общения с ней, объяснить, что мне необходим отдых, но она шла напролом.
– Я пришла убедиться, что ты себя хорошо чувствуешь, – сказала подруга, проходя на кухню. – Оля пожаловалась, что ты отказалась обращаться к врачу, когда вы приехали. Почему?
– Марин… Прости, но я хотела бы остаться одна. Мне не нужна компания, чтобы горевать.
– В последнее время ты замкнулась в себе. Так нельзя, Нелли, – она взяла меня за руки. – Ну, что с тобой такое? Ты избегала компаний до отъезда, а теперь избегаешь и меня тоже.
– Ничего со мной, – отрезала я. – Просто перестаньте относиться ко мне, как к больной. Я здорова и ни на что не жалуюсь.
Маринка с изумлением посмотрела на меня. Я никогда не позволяла себе говорить с ней в таком тоне, но сейчас отчаяние брало верх.
– Извини, я не хотела навязываться… Просто зашла проведать. Если хочешь, давай чаю попьем, расскажешь о Казани. Я понимаю, ты переживаешь из-за профессора. Ты говорила, что он помогал тебе.
Я покачала головой.
– Ни о чем не желаю рассказывать. Спроси у Оли, она знает ровно столько же, как и я.
– Хорошо, – смутилась подруга и вышла в коридор. – Прости еще раз, что я так… Без предупреждения. Когда захочешь поговорить, звони, я всегда на связи.
Мне стало жаль ее. Сердце кольнула совесть. Я поспешила загладить резкий тон и призналась:
– Я воспринимаю все близко к сердцу. Ты отлично это знаешь. Не сердись на меня, пожалуйста. Так тяжело осознавать, что Бориса Глебовича больше нет…
– Держись, моя хорошая, – обняла меня Маринка. От ее одежды пахло свежестью летнего дня. – Мы все беспокоимся за тебя.
– Спасибо, – шепнула я на прощание.
Вплоть до самой ночи я просидела за ноутбуком, разглядывая фотографии лаванды и перечитывая мамин дневник. Как все запутано… Расстрелянные ведьмы, погребенные в черных водах, чудом выжившая их сестра Агата, разные даты рождения в документах, неразгаданная символика на часах… Чего бабка ждала от меня? И чей голос я слышу в своей голове? Я расхохоталась от отчаяния.
– Ну же! Покажи мне, что надо сделать? Я знаю, что ты способна показать, у тебя же была чертова магия, как и у всех медных сестер! Меня вымотали выходки черных часов! Они хотят меня убить? Так пускай убивают! Я родилась для того, чтобы мне сломали жизнь, разве не так? Ломайте же! Я не могу больше ждать!
Я прислушалась. В ответ на мой монолог ни звука. В ванной комнате ничего не напоминало о черных водах. Я набрала полную ванну и улеглась в нее, наслаждаясь теплом и ароматом душистой пены. Все было хорошо, пока от умиротворения мои глаза не закрылись.
Из полудремы меня вывел превосходный аромат жареных пирожков с вишней. Я завернулась в халат, на цыпочках пробралась в прихожую и заглянула на кухню сквозь щель между проемом и дверью. У плиты стояла высокая пожилая женщина в цветастом платье. Она оглянулась на дверь, и я узнала ее. Фотография этой старухи не раз появлялась в книге, когда я сталкивалась с ночными кошмарами. Однако, я не зря рассуждала на тему, что снимки не отражают сущность человека. Лицо женщины более не казалось мне жутким. Она была строгой и задумчивой, но никак не злой. «Наверное, я вижу сейчас Агату», – проскользнула догадка.
Несмотря на возраст, бабка довольно бодро стояла на ногах, а ее осанка могла вызвать восхищение у любой двадцатилетней дамы. Деревянной лопаткой она ловко переворачивала пирожки в большой чугунной сковородке с поломанной ручкой. Судя по бледно-зеленой краске на стенах кухни и старенькому холодильнику «Полюс», который застала и я, будучи маленькой, сон перенес меня в прошлое.
Краем глаза я приметила силуэт еще одной старухи, скрывающейся за холодильником. Она выглянула из своего укрытия и быстро скрылась, чего-то выжидая. Я заметила на полу кончик медной цепочки. Сердце защемило в груди так, что стало больно дышать.
– Агата, – прошелестел голос.
Женщина у плиты обернулась, но никого не увидела.
– Ты забыла сестер,
