Книга Яркоглазая - Дэвид Кудлер

Аимару смотрел на них, хмурясь, что для него было редкостью.

— Вот это утро, — буркнул Такеда-сама капитану Бабе. Монаху он сказал. — Отнесите тело в открытое поле за лагерем. Мы устроим там погребальный костер. И там будет еще одно тело.

— О? — монах на миг почти обрадовался. Он быстро посерьезнел. — Конечно, мой лорд. Для меня будет честью отправить их души в следующую жизнь.

— Да-да, — Такеда-сама отпустил мужчину, отмахнувшись. Монах и его помощники унесли свой жуткий груз, а он посмотрел на солнце. Другим офицерам он сказал. — Господа, все эти дела были срочными и печальными, но мы тут для дела важнее. Час Дракона наступает. Перейдем в палатку для встречи?

— Мой лорд, — согласился Матсудаира-сама. Он повернулся к госпоже Чийомэ и нам. — Дамы.

— Мой лорд, — сказали мы и низко поклонились.

* * *

Мужчины ушли, и госпожа Чийомэ смотрела им вслед.

— Миэко, — сказала она, — соберешь женщин в зале?

Я вздрогнула. Я и не заметила, когда старшая куноичи прибыла.

— Да, госпожа, — сказала она и пошла к конюшням, где женщины проходили Шестьдесят четыре перемены, как мы делали почти каждое утро.

— Девочки, — негромко сказала госпожа Чийомэ, — я сообщу другим о произошедшем. Я хочу, чтобы вы отнесли это Ки Сану, — она вручила Эми бутылку сакэ. — Спросите у него, может ли он понять, добавили ли в вино маковый сок.

— Да, госпожа, — сказала Эми, но, когда госпожа Чийомэ пошла к конюшне, она посмотрела на меня и Тоуми, мы все поежились.

За воротами восемь всадников — четыре Такеда, четыре Матсудаира — умчались от лагеря в долину. Они искали пропавшего стража, Кобаяши.

— Идемте, — Эми смотрела, как мы, вслед стражам, которые пропали за холмом. — Принесем бутылку Ки Сану.

Мы прошли к кухне, и в мою голову пришла мысль.

— Думаете, нам нужно сообщить другим поварам?

— Почему нет? — спросила Тоуми.

— Потому что, — сказала Эми, — если это сделал солдат Матсудаиры, Кумо-сан может сказать убийце. И если это сделал Такеда, мы не хотим, чтобы Торай-сан рано ему намекнул.

Мы дошли до кухонной двери. Меч Масугу-сана стоял рядом с гонгом, все еще в крови, ножны лежали на земле под ним. Я смотрела на него миг, потом встряхнулась.

— И как нам достать Ки Сана оттуда?

Аимару улыбнулся нам.

— Ждите тут. Я за ним схожу.

Он ходил достаточно долго, чтобы Тоуми фыркнула о том, что три повара уже резали его.

Ки Сан вышел из-за скрипучей кухонной двери, почесывая бороду, Аимару шагал за ним.

— Лунный пирожок говорит, что вы хотели знать, можно ли очистить меч Масугу, раз они решили, что он не связан с убийством.

Я кивнула.

— Да, Ки Сан-сан. Но есть кое-что еще, — я указала на бутылку в руке Эми.

Она протянула ее повару.

— Госпожа Чийомэ хочет знать, отравил ли кто-то двух стражей прошлой ночью, как… та девушка сделала с сакэ Масугу-сана.

Мы с Эми поежились.

Я знала, что она, Тоуми и другие были у дерева, пока я держалась за вершину.

Я знала, что они слышали крик Фуюдори, пока она падала, и слышали, как она упала на ледяную землю.

У меня были кошмары о виде беловолосой девушки, падающей в зимнюю ночь, но я знала, что у Эми были свои кошмары, всегда заканчивающиеся тем звуком.

Ки Сан вдохнул сквозь зубы. Взяв керамическую бутылку у Эми, он поводил горлышком под носом. Он тихо застонал и закрыл глаза.

— Кому-то нужен мой тоник?

Мы переглянулись. Тоуми сказала с ухмылкой:

— Один из стражей убил себя. В этот раз по-настоящему. Вряд ли ему это понадобится.

— Тоуми! — сказала Эми.

— Другой убежал, — добавила я. — Ему может понадобиться тоник, но мы не знаем. Если его найдут, вряд ли ему будет толк от тоника.

Тоуми вздохнула.

— Ага. Наверное, он рад, что опьянен.

Аимару глядел на бутылку.

— Так она отравлена?

— Что ж, — сказал Ки Сан, — что думаете, девчата? — он передал бутылку Эми, чьи глаза расширились.

— О!

Она передала бутылку Тоуми, та понюхала и передала мне, высунув язык.

— Ненавижу эту штуку.

Я взяла у нее бутылку и поводила ею под носом. Я тут же узнала запах, какой был в комнате Масугу в день, когда Фуюдори чуть не убила его. За терпким цветочным запахом сакэ был вязкий запах макового сока. Я подавила подступившую желчь.

— Это из наших запасов?

Ки Сан хмыкнул и взял у меня бутылку, перевернул, и остатки вина вытекли. Он указал на метку на дне.

— Видите? Это метка Кароку, гончара в Высоком поле, где я почти все купил. Любой, кто ел тут, мог забрать бутылку.

— Да, — сказала я, размышляя вслух, — но разве не логично, что они взяли вино и, может, даже мак из наших запасов? Убийца взял меч, который лежал на кухне.

— Да, — буркнул Ки Сан. — А еще правда, что кухня открыта. Может, убийца взял вино и маковый сок, взял бутылку, опоил стражей, проник…

— По арке, — Аимару кивнул на меня.

Тоуми хмыкнула.

— А потом мертвый лейтенант проник тем же путем, ведомый любовью в ночи, и убийца сломал случайно ему шею? — она посмотрела на крышу Главного зала. — Может, он упал и сломал шею.

— А потом шпион нашел его тело, разместил перед нашей спальней? — парировала я. — И я не видела метки на его лице или голове. Его волосы даже не растрепались. Если бы он упал с Гостевого домика, он выглядел бы кошмарно.

— Может, лейтенант нашел шпиона после того, как он проник и спрятал тот свиток, — размышляла Эми.

— А потом они подрались — без оружия, так что убийца сломал лейтенанту шею… — я застыла. — Но…

— Что такое, Яркоглазая?

— Ки Сан-сан, как проник шпион?

Мы переглянулись. Эми посмотрела на врата и сказала:

— Может, и он залез так же, как ты, Мурасаки. Прыгнул.

— Да, — признала я, — я это сделала. Но мужчине было бы сложнее — там большая высота.

— Может, он — мышка, как ты, — фыркнула Тоуми.

— Тогда как ему хватило роста сломать шею лейтенанта?

— Может, он остался в кладовой до того, как врата открыли утром, — сказала Эми. — Никто не заметил бы, что вышел или вошел еще один человек.

— И… может, он забыл свиток и вернулся за ним? — предположила я.

Ки Сан покачал головой.

— Возможно. Звучит ужасно сложно, как по мне, а я не люблю сложное. Но вы не будете в это лезть, ясно? Лорды заставили офицеров расследовать. Вы не хотите, чтобы вас затоптали, да?

Мы переглянулись и