имели точных, современных сведений о пространственных и временных границах, в которых локализуется то или иное государство. К тому же и обновление описаний отдаленных стран, в отличие от описаний близких к Китаю государств Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока, как правило, значительно запаздывало. Старые сведения переходили из одного источника в другой. Например, многие сообщения о Дацинь у Чжоу Цюй-фэя восходят к более ранним текстам. По этим причинам одно описание такой отдаленной страны, как Дацинь, включало в себя сообщения о разных государственных образованиях, в разное время расположенных на ее территории. Это определяет еще одну специфику использования китайских сообщений — необходимо знать, к какому времени и к какой стране относится то или иное сообщение, в каком источнике и когда оно встречается впервые. Такая «многослойность» памятника требует широкого сопоставительного анализа и установления базовых принципов описаний иноземных стран в средневековом Китае.
Проведенные нами ранее исследования (см. [52-53]) позволили прийти к выводу, что форма описания стран отнюдь не является произвольной, более того, она имеет четкую, заложенную еще в древности структуру, которая предусматривает пять расположенных в определенном порядке и различающихся по темам больших частей: географические сведения; политические, культурные и этнографические реалии; экономические данные; межгосударственные контакты; пути следования между странами[58].
Таким образом, специфика описания иноземной страны в средневековом Китае заключается в том, что его текст строился из перечисления отдельных сообщений на одну тему. Назовем их «признаками». Это основные единицы информации. Набор «признаков» определялся спецификой восприятия данной страны в Китае, а их число — ее важностью с точки зрения китайских представлений. При составлении описания из всего массива информации автором выбирались только те «признаки», которые были существенны для передачи ее облика на данный период. Иными словами, описывая страны, автор как бы отвечал на определенные вопросы и заполнял своего рода «опросный лист», помещая в соответствующую графу тот или иной «признак». Но если по какому-либо «признаку» новая информация отсутствовала, то он использовал сообщения более ранних источников, а иногда и совсем древних.
Изложенная в Лин вай дай да концепция миропредставления оказалась перспективной и уже менее чем через 50 лет была развита в специальном сочинении, посвященном описанию зарубежных стран, — Чжу фань чжи («Описание всего иноземного», 1225 г.) Чжао Жу-гуа. Статья из цзюаня II Лин вай дай да, которая называется «Все иноземные страны за морями» (II.3), где через изложение морских маршрутов дана общая панорама заморского Юга, послужила в качестве плана для его сочинения[59].
Об одной особенности восприятия Дайвьета
Анализ сообщений Гуйхай юйхэн чжи и Лин вай дай да о Дайвьете имеет большое значение для изучения истории Вьетнама и вьетнамо-китайских отношений в X-XII вв. Эти сведения очевидцев уникальны. Выделим одно важное обстоятельство, связанное с восприятием в сунском Китае Дайвьета как государства.
В обоих памятниках ничего не говорится о предшествующей истории Аньнани времен Аньнань духуфу. Это свидетельствует о том, что во времена Чжоу Цюй-фэя в Китае Дайвьет уже воспринимался как самостоятельное государство и там отдавали себе отчет в том, что история его начинается не с момента признания в 1174 г., а гораздо ранее — с воцарением Динь Бо Линя, когда по сути и завершается период Аньнань духуфу, а остальные два столетия — это время дипломатических маневров. Поэтому Чжоу Цюй-фэй изложение истории Вьетнама начинает с 968 г., когда Динь Бо Линь (968-979) объявил о создании нового государства Дайковьет. Важным элементом описания правления Динь Бо Линя является указание на то, что он не узурпировал трон, а вместе с сыном возглавил народное движение и на трон его поставил народ.
Признавая на страницах своих сочинений за Дайвьетом статус государства, оба автора используют понятие «страна», при этом прослеживается сохранение одного из стереотипов более раннего описания монархов Дайвьета — они старались избегать слова ван(«монарх»), а чаще использовали слово «вождь» или называли их по именам.
Некоторые замечания относительно перевода и приложений
Выполнение научного перевода требует от переводчика максимальной приближенности к оригиналу. Мы исходили из положения отечественной переводческой традиции, согласно которому адекватный перевод не может быть абсолютно буквальным, поскольку тогда он становится буквалистским.
Мы стремились к тому, чтобы перевод был не только точным, без искажений, но сохранял все тонкости, свойственные оригинальному тексту, а также передавал дух автора и времени, в которое он творил. Чтобы сделать тексты доступными для исследования с помощью методов количественного и других видов точного анализа, мы сохраняли в переводе порядок частей сложного предложения в оригинале, но там, где это было вызвано требованиями грамматики русского языка, меняли местами члены предложения.
Надо признать, что некоторые высказывания остались непонятыми, особенно когда они касались реалий производственной и военной деятельности. В таких случаях смысловое содержание доносится в том виде, в котором оно не противоречит логике контекста, количество слов оригинала сохраняется, а в примечаниях предлагаются возможные варианты понимания. Слова, необходимые с точки зрения грамматики русского языка для адекватного понимания смысла, заключены в квадратные скобки. В отдельных случаях местоимения заменены именами и наоборот, но если в оригинале не было ни того ни другого, то они даются в квадратных скобках.
Тексты Лин вай дай да и Гуйкай юйхэн чжи стилистически неоднородны. Отдельные части написаны канцелярским стилем официальной переписки, сухим, четким языком географического описания или естественнонаучного труда; бесхитростным языком бытовых заметок и т.п., поэтому в переводе мы старались не ограничиваться нейтральным стилем[60].
Большая часть описаний отличается многообразием чувственных оттенков. Практически в каждой отдельной статье отражена непосредственная реакция авторов на окружающее — одобрение или порицание, согласие, неприятие или даже протест, восторженность или отвращение, недоумение или пренебрежение и т.д.[61]. Чжоу Цюй-фэй был эрудирован и любознателен, рационален и проницателен, эмоциональность служила для него средством выражения мыслей. У Фань Чэн-да языковые средства разнообразнее, стилевые приемы богаче, но создается впечатление, что он, руководствуясь своим пониманием жанра, сдерживал себя, а это не могло не отразиться на манере изложения материала. Представить по возможности во всей полноте богатство эмоционального мира авторов обоих сочинений — одна из задач перевода.
При переводе была избрана традиционная для русского текста запись с разделением на абзацы: каждый абзац включает передачу одного сообщения или сообщений на родственную тему; при переходе к другой теме начинается новый абзац.
Чтобы передать колорит и внутреннее содержание названий топонимов и специфических реалий, там, где это возможно, дается перевод.
Одна из сложнейших задач, которую следовало решить при переводе памятников, заключалась в выработке единообразного
