Эд наклонился поцеловать ее. И когда их губы слились, вошел в нее. Неглубоко, но это только начало.
Сердце Китти колотилось, отметая все мысли. Тревоги и беды, о которых не стоит и вспоминать, остались далеко. Хотелось лишь одного – обладать своим мужчиной. Чтобы он утонул в ней.
Он вошел чуть глубже. Она ощущала его возбужденное дыхание, а потом вскрикнула от пронзительной боли. Он замер. На один ужасный миг ей показалось, что Эд не сможет, но он снова стал двигаться внутри ее. Было больно, но Китти молчала. Он погружался все глубже.
Китти ощущала его желание, горячее, явственное. «Чем глубже он в меня погружается, тем больше меня хочет».
И вот он вошел целиком, навалившись всей тяжестью, замерев, позволив привыкнуть к ощущениям. Память об этом мгновении Китти будет хранить всю жизнь. Их гавань любви.
Он мой. Мы больше никогда не расстанемся.
– Милый, – шетала она, – милый.
Он снова задвигался, то выходя почти полностью, то погружаясь до дна. Китти снова стало больно.
– Помедленней, – шепотом попросила она.
Он стал двигаться медленней и замер, погрузившись до конца. Сладкая пауза…
– О боже! – вдруг вскрикнул он.
– Что с тобой?
Его била дрожь. Китти почувствовала, как его плоть сокращается внутри, и вот он тяжело рухнул на нее и замер.
И тут свершилось. Внутри разлился жидкий жар. Вот зачем это было нужно. Ее награда.
– Тебе было хорошо? – шепнула она.
Он застонал в ответ, почти парализованный, навалившись на нее всей тяжестью. Китти обняла его и крепко прижала к себе. Эта минутная беспомощность такая трогательная. Ни с того ни с сего пришла странная мысль.
Он умер ради меня.
Китти постаралась прогнать ее. Стыдно сравнивать то, чем они занимались, со смертью настоящей, что поджидает на поле боя. И все же одно с другим связано. Если бы она не стояла тогда на причале в Нью-Хейвене, думая, что он погиб во Франции, то, наверное, не оказалась бы обнаженной в его объятиях…
Возбуждение покинуло его плоть. Китти чувствовала, как что-то прохладное заструилось по бедру. Из груди Эда вырвался долгий хриплый вздох. Он откатился на бок, лег рядом и обнял ее.
Некоторое время они лежали в темноте молча. Китти решила, что Эд заснул. Было боязно его потревожить. Да и зачем? Случившееся изменило все. Теперь они вместе навсегда.
Китти все еще не могла прийти в себя: ее подружки описывали все пикантные подробности, но мало говорили о самой этой чудесной близости. Возможно, такое бывает со всеми. И все же это невероятно, невообразимо – два человека, слившиеся в единое целое.
– Китти? – Ласковый голос прервал ход ее мыслей. Эд смотрел на нее улыбаясь. – Ты выйдешь за меня?
– Да.
Конечно же она выйдет за него. Они уже женаты. Но тон вопроса, неуверенность в голосе заставили ее сердце забиться от радости. Она прижалась к нему и поцеловала.
– Кажется, женятся до, а не после.
– А какая разница?
– И я прошу прощения…
Китти чувствовала, что Эд расстроен из-за того, как быстро все случилось, но не может найти слов.
– Было очень хорошо. Все замечательно, Эдди.
– Нет, – ответил он. – Но будет. Будет замечательно.
Он любовался Китти, и во взгляде больше не было насмешки и тоскливой отчужденности.
– Я правда люблю тебя, Китти, – произнес он. – Ради тебя я готов на все.
8
В библиотеке особняка на Уэйкхерст-Плейс столпились офицеры, созванные на оперативный инструктаж по приказу генерала Гарри Крирара, командующего второй канадской пехотной дивизией. Ларри Корнфорд стоял в последних рядах, руки были сжаты за спиной, взгляд скользил по стенам: интерьер в елизаветинском стиле – потолок с лепниной, камин украшен искусной резьбой. Слушая уверенную речь генерала, он разглядывал статуи в нишах по сторонам камина. Плохо сложенная, но тем не менее обнаженная по пояс женщина держит голенького мальчика, как сверток, перехватив поперек живота. Дитя тянет ладошку к левой груди, будто намереваясь ущипнуть, другой рукой гладит по голове второго ребенка, чуть помладше, сидящего у колен матери. Если, конечно, она их мать. Что хотел поведать миру скульптор?
– Для операции «Юбилей» были выбраны следующие полки: Королевский Гамильтонский легкой пехоты, Эссекский шотландский, Стрелковый Южного Саскачевана, Камеронский, Королевский канадский, Мон-Руаяльские фузилеры. Четырнадцатый Калгарийский бронетанковый полк впервые опробует в бою новый танк «черчилль». Третий и четвертый десантные батальоны вместе с сороковым десантно-диверсионным будут действовать в рамках указанных задач наряду с подразделениями американских рейнджеров и Свободных французских сил. Операция «Юбилей» – это лишь разведка боем. Мы не открываем второй фронт. Наша цель – захватить и удержать морской порт в течение суток с последующим отступлением. Пока я не могу сообщить вам ни о месте, ни о дате проведения рейда. Скажу только, что он будет очень скоро.
По комнате пронесся одобрительный гул.
– Как видите, на главных ролях в этом шоу будут канадцы, – продолжал генерал. – Это наш бенефис. Общее командование поручается Хэму Робертсу. Я очень горд, что нам выпал шанс первыми ударить по фрицам в их собственном логове. Я знаю, вы меня не подведете.
Генерал не сказал ничего такого, о чем бы уже давно не ходили слухи. Он лишь подтвердил их – но одно это вызвало восторженное одобрение. Ларри видел, как во время перерыва бригадир Уиллс обсуждает что-то с Крираром и Робертсом. С кухни прикатили грохочущую тележку с чаем и кофе. Вокруг тотчас столпились офицеры, расталкивая друг друга и протискиваясь вперед. Дик Лоуэл, канадский коллега Ларри, присоединился к нему в дверях.
– Шоу ожидается серьезнее, чем я думал, – сказал он, – но, боже ты мой, ребята давно рвутся в бой. Как думаешь, куда выдвигаемся? На Булонь? По-моему, на Ле-Туке.
Ларри, которому место высадки было давно известно, молча любовался видом из окна.
– Красивое место, правда?
– И знаменитое, – подхватил Дик Лоуэл. – Здесь жил ботаник Николас Калпепер.
– Интересно, я успею погулять по окрестностям?
– Господи, да мы тут все утро проторчим. Впереди еще совещания снабженцев и тыловиков.
Покинув библиотеку, Ларри миновал обшитый деревом коридор и вышел на усыпанную гравием подъездную площадку. Здесь уже выстроились служебные машины, готовые развозить старших офицеров по базам. Перед вереницей автомобилей у изгиба дороги, в тени двух высоких секвой, собрались штабные водители – кто поболтать, а кто просто вздремнуть.
Прикрывая ладонью ослепленные солнцем глаза, Ларри вгляделся в расположившиеся в тени фигуры. Наконец он обнаружил Китти, которая сидела чуть поодаль и читала.
