На полу под ними расположилось нечто, напоминающее большой, покрытый белой шерстью диван. Это нечто старательно подгрызало ножку шкафа. А рядом с «диваном» на ковре сидела девочка лет пяти. Теребя ручонками белую «диванную» шерсть, она тоненьким голоском упрашивала: «Миша, ну пожалуйста, не кушай шкаф! Мама придет — ругаться будет. Хочешь, я тебе котлетку дам?» В ответ раздавалось только сосредоточенное урчание, временами заглушаемое тоскливым поскуливанием со шкафа.
Увидев вошедших ментов, «бандерложки» хором запричитали и начали просить, чтобы их немедленно увели отсюда и посадили…
— За что сажать-то? — недоуменно поинтересовался Дукалис, к тому времени проработавший в милиции не более полугода.
— За покушение на разбой и квартирные кражи! — запричитали несчастные. — Только уберите отсюда это чудовище!
Наконец оперативник догадался, что у шкафа лежит огромная южно-русская овчарка, целеустремленно подбирающаяся к своим жертвам. Милиционеры осторожно поинтересовались у девочки, что произошло и где ее родители. Малышка кое-как объяснила, что в квартиру позвонили. Она отперла дверь, думая, что это вернулась мама. Но вместо мамы на пороге увидела двух чужих дядей.
— А один дядя меня спросил: «Ты одна дома?» Я говорю: «Нет, я с Мишей». Дядя тогда: «А сколько Мише лет?» «Пять, как и мне». Дяди меня толкнули и домой к нам вбежали. Один спросил: «Говори, где Миша?» Я тогда испугалась и заплакала, а Миша сам пришел… Теперь мама ругаться будет…
Ротик у девчушки скривился, на глаза опять навернулись слезы. Положение спас приход хозяйки квартиры, которая, разобравшись в ситуации, согласилась убрать собаку и не наказывать свое чадо за попорченную мебель. Правда, это мало помогло злоумышленникам: острые мамашины ногти оказались пострашнее собачьих зубов, а оттаскивать разбушевавшуюся родительницу от обидчиков было немногим проще, чем уговаривать «коврик»…
Следом собачью тему подхватил Андрей, с грехом пополам переведя на английский анекдот, в котором вообще-то в качестве героя выступал бульдог, но из уважения к сэру Лерсону оперативник заменил его на шарпея.
— Встретил как-то шарпей сучку и давай перед ней хвастаться: вот этот шрам я получил, когда дрался с колли. На лопатке — когда победил ротвейлера. Шрам у крестца — после сражения с тремя боксерами… А здесь, под хвостом… В общем, не важно… Все равно я героический пес!
— Подъезжаем к рынку, мистер Холмс! — раздался голос кэбмена. — Скажите, где следует остановиться?
Глава 6 МЕСТЬ ДОХЛОГО ЧЕРВЯКА
Лондонский Блошиный рынок жил своей обычной жизнью, и прибывший кортеж из трех кэбов, казалось, никого не заинтересовал. Разве что два-три уличных торговца поспешили переместиться чуть дальше — на более безопасное расстояние.
Наши друзья выбрались из экипажа.
Сопровождаемые сэром Лерсоном, ни на шаг не отходившим от Дукалиса, они направились к обшарпанному домику, на котором красовалась полинявшая вывеска, изображающая пивную кружку и некий коричневого цвета предмет, напоминающий… ну, скажем, бифштекс.
— Джентльмены, — предупредил спутников Холмс, — я захожу первый и выясняю, где моя знакомая. Если письмо писал Мориарти либо его сообщники — мисс Глюк там не будет. Но у нас еще останется шанс узнать, куда делся главарь «девонширских». Главное, это найти повод, чтобы предъявить претензии. Для этого надо выразить недовольство работой заведения. Хозяин сам решать ничего не станет — он не более чем джентльмен на побегушках. Тогда we'll invite for talks they[42]…
— Cover! — вставил Дукалис.
— Двоечник! — Андрей дернул товарища за рукав. — Во-первых, надо говорить «a cover». Только это означает «крышка», а Шерлок имел в виду «roof» — крышу…
— При чем здесь крыша и крышка? — удивился Холмс. — Нам нужны их партнеры. Хозяин тогда и позовет кого-нибудь из «девонширских». А дальше придется действовать по обстановке. Я попрошу это сделать вас, Энди. Вы начнете возмущаться качеством еды, а говорить буду я. Понятно?
— Понятно, — кивнул головой Ларин. — А полиция?..
— Полиция, думаю, приедет не раньше чем через час-полтора, — успокоил оперативника сыщик. — У них сейчас обеденный перерыв. Пока Уотсон объяснит что к чему, пока они соизволят собраться, найдут овес, чтобы перед поездкой накормить лошадей, пока уговорят кучера не менять рессору на экипаже… В общем, рассчитывать следует только на собственные силы…
— А что, без овса лошадь не поедет? — поинтересовался Андрей.
— Естественно, — подтвердил Холмс. — Где это видано, чтобы транспорт ходил без топлива? Попробуйте-ка сесть в паровоз, если в нем нет угля… Впрочем, не будем тянуть время, пойдемте.
— Мистер, мистер! — вдруг дернула Дукалиса за рукав смазливая девица, протягивая ему какой-то клочок бумаги. — Стойте! You're lucky. That's prize… winnings[43]…
— Что она хочет? — заволновался оперативник, умоляюще глядя на товарища, более сведущего в малопонятном языке.
— Чего-чего! Лохотрон это местный. Говорит, что ты выиграл. Погоди, сейчас торговаться начнет…
— О, мистер — иностранец? Гость Лондона? — радостно защебетала девица, буквально повисая у Дукалиса на руке. — Вы должны получить приз… Держите деньги. — Она протянула несколько монет. — Посмотрите номер. Если в нем есть цифры — вы выиграли. Если нет — вы обязательно выиграли…
Оперативник зажал протянутые ему деньги в кулак раньше, чем успел вмешаться великий сыщик. В этот момент из толпы выскочил некий господин, который затряс перед носом Дукалиса какой-то бумажкой, бормоча, что тоже может рассчитывать на приз, так как на его счастливом билете оказался точно такой же номер.
— Да-да, — живо подтвердила девица, — теперь вы должны торговаться между собой. Можете дать мне подержать несколько фунтов, тогда приз будет ваш…
Но игра явно не заладилась.
Дукалис, собрав все свои знания английского, как говорится, «врубил дуру», заблажив, словно нищий, неожиданно получивший щедрое подаяние:
— Сэнкью, май дарлинг. Сенкью. Ю халпт ми анд Год уилл хелп ю[44]!
В этот момент вперед из толпы выдвинулись две угрюмые личности и молча направились к оперативнику.
— Верните им деньги, — испуганно прошипел Холмс, обращаясь к Дукалису, — они на все способны.
Но Толя уже закусил удила.
— Are you know something about «phig-vams»[45]? — поинтересовался он у великого сыщика и, не дожидаясь, пока Шерлок разберется с переводом последнего слова, опять обратился к девице:
