Лиз молча покачала головой. Ее мать умерла в больнице. А отчим — после долгой болезни, и хотя она старалась как можно лучше ухаживать за ним, но не могла притворяться, что любит его.
Бретт хмуро улыбнулся:
— Потом мне пришло в голову, что кое-что я все-таки могу еще сделать. Я сказал ему, что предложил вам выйти за меня замуж.
У Лиз перехватило дыхание.
— Что вы сказали?
— Что попросил вас выйти за меня замуж.
Он медленно и раздельно произнес все слова, как будто говорил с ребенком.
— И полагаю, прибавили, что я согласилась?
К собственному ужасу, Лиз произнесла эту фразу совершенно небрежно. Он посмотрел ей в глаза:
— Да, я так и сказал.
Обычно Лиз нравился кофе с молоком, но сейчас она налила себе полчашки черного и проглотила залпом.
Он был слишком крепкий и горячий, но она почувствовала себя лучше.
— Вам не стоило этого делать.
— Думаете, я не знаю? — спросил Бретт. Внезапно он улыбнулся. — Если бы вы видели его лицо! Как будто я подарил ему солнце и все звезды на небе. Я знаю, что он об этом мечтал, но чтобы настолько…
Лиз была тронута, и ее голос задрожал:
— Вы поставили меня в трудное положение. Вам хорошо. Вы можете легко принимать решения, это вам как обезьяне орехи щелкать, но я не такая. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Если бы он только так не смотрел на нее! Лиз казалось, что он пытается заглянуть ей в душу. Возможно, Бретт и не пытался, но все выглядело именно так.
Мужчина тихо сказал:
— Мне кажется, вы несправедливы к себе. Вы достаточно умны и для того, чтобы быстро принимать серьезные решения. — Он наклонился к ней. — Я больше не собираюсь вас уговаривать, Лиз. Боюсь, вам придется ответить «да» или нет.
— Давайте начистоту: вы хотите, чтобы мы в скором времени поженились?
— Да.
— Но разве мы не можем быть только помолвлены?
Бретт нетерпеливо отмахнулся:
— Нет. Помолвка не пойдет. После всего случившегося Джи Би нужна уверенность, что Элизабет будет устроена после его смерти, насколько это возможно в сегодняшнем мире.
— И он считает, что вы можете ей это дать?
— Он знает, что могу, — просто ответил Бретт.
Лиз кивнула. Это похоже на правду. Тогда в грязном поле у аэропорта он показался ей скалой, на которую можно опереться.
«Значит, свадьба или ничего», — произнесла она про себя.
Подняв голову и взглянув ему прямо в глаза, Лиз спросила:
— Что вы будете делать, если ответ отрицательный?
Бретт сжал губы. Если она откажется, ему придется рассказать Джи Би правду про нее, а, значит, ей придется немедленно уехать.
Лиз улыбнулась:
— Думаю, вам надо прибавить еще один пункт к списку моих недостатков. Кажется, я совершенно сумасшедшая.
Глаза Бретта засияли.
— Хотите сказать…
— Хочу рискнуть. Я согласна.
Бретт откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул:
— Боже, какая радость!
Радость? Или торжество от того, что опять удалось добиться своего? С каким-то новым цинизмом Лиз подумала, что Бретт хорошо поработал.
Она изучала его лицо. Теперь, когда она дала согласие, он выглядел совершенно спокойным. Спокойным и, странно сказать, счастливым. Если бы она любила его, то была бы сейчас на седьмом небе от счастья. Однако она чувствовала себя спокойно и уверенно. Значит, это доказывает, что любовь, всего лишь игра для дураков. Бретт пристально посмотрел на Лиз:
— Спасибо. Я сделаю все возможное, чтобы ты об этом не пожалела. Давай выпьем и скрепим наше партнерство. Кофе с ликером?
Бретт прошел к шкафчику в угол комнаты.
— Что тебе больше нравится?
Лиз покачала головой:
— Не знаю, выбери сам. Я не часто пила ликеры.
Бретт заглянул в шкафчик и задумчиво посмотрел на нее:
— Куантро? Бенедиктин? Наверное, не сладкое и не густое. А вот! Шартрез. Да.
Он с улыбкой вынул бутылку.
— Думаю, тебе придется по вкусу шартрез. Прохладный на вид, но пикантный на вкус.
Он поставил на стол крошечный стаканчик с зеленоватой прозрачной жидкостью и, подняв свой стакан с бренди, произнес:
— За наше сотрудничество.
— За наше сотрудничество, — отозвалась Лиз и отпила из стаканчика. — Да, мне нравится.
Бретт улыбнулся:
— У тебя отличный вкус.
Внезапно его улыбка исчезла. Он вытащил из кармана блокнот и перелистал страницы.
— А теперь займемся делами. Может, через две недели в среду?
Лиз изумленно воскликнула:
— Ты хочешь сказать…
— Конечно, о нашей свадьбе. Тебе очень хочется венчаться в церкви? Если нет, то мы можем устроить тихую свадьбу. Скажем, зарегистрироваться в Бирмингеме. Никто об этом и не узнает. Согласна?
У Лиз мелькнула мысль: что будет, если она скажет, что ей никогда не нравилась мысль о формальной регистрации? Но не стоит из-за этого спорить. Она напомнила себе, что это не настоящая свадьба, а деловое соглашение.
Она взяла себя в руки.
— Пусть будет так, как тебе удобней.
Бретт кивнул:
— Значит, решено. Конечно, тебе придется дать мне кое-какую личную информацию, но этим займемся позже. Потом надо вернуть твои вещи. Думаю, все, что было найдено, находится в полицейском участке Бирмингема. Тебе придется поехать со мной, чтобы опознать свои вещи. Можем поехать в понедельник днем.
Бретт взглянул на нее, и Лиз опять сказала:
— Как хочешь.
— Твоя чековая книжка тоже была среди багажа?
— Да, в моей сумочке.
— Значит, когда завтра поедешь покупать одежду, лучше брать деньги со счета Мэгги. Я с ней договорюсь.
— Спасибо. Постараюсь быть экономнее. Бретт слегка нахмурился, и Лиз почувствовала себя виноватой.
— Конечно, покупай все, что нужно. Да, и еще. Моя секретарша связалась с туристическим агентством и выяснила стоимость билета из Кейптауна. Ты можешь вернуть деньги своему другу.
Лиз показалось, что она услышала в его голосе презрение, и ей вдруг захотелось от всего отказаться. Это было так ужасно и так унизительно.
Бретт передал ей конверт:
— Это чек. Можешь послать его по почте или подождать, пока откроют твой личный счет, и вернуть ему деньги. Тут хватит и на другие расходы.
