Кэнди продолжала вынимать предметы из сумки, кладя их рядом с блендером. Ножовка. Очки для сварки. Топор.
Рейнольдс на кровати что-то промычал.
– Почти, – ответила Кэнди.
– Хорошо, – послышался голос Слетчера. – Тут только что накрылась работенка покрупнее.
– Значит, ты выбрал не ту команду. – Кэнди вынула рулон черной клеенки, положила его на пол и раскатала ногой.
Слетчер откашлялся.
– Я сам присматривал за ними.
– Они – не я.
Соблюдая осторожность, Кэнди достала из сумки две емкости с концентрированной фтористоводородной кислотой, хорошо растворявшей кости. Ее нужно хранить в пластике, потому что она разъедает все: от бетона до фарфора, а из них сделано большинство ванн в Америке. Медная ванна, конечно, прореагирует с кислотой, но в результате только станет чище, поскольку та разъест следы окисления. К концу дня Кэнди Макклюр будет лишь еще одним тактичным посетителем, оставившим комнату более чистой, чем прежде.
С кровати послышалось испуганное мычание.
– Я потерял человека, – сказал Слетчер.
– Так и случается, когда поручаешь мужчине женскую работу.
На лбу Рейнольдса пульсировала жилка. Он пытался что-то сказать сквозь кляп, но Кэнди надежно закрепила его.
Женщина поставила емкости с кислотой на пол, а затем аккуратно убрала волосы под шапочку. На месте преступления не останется следов ДНК. Ни его, ни ее.
– Приезжай сюда, – сказал Слетчер.
Едва Кэнди услышала его тон, как игривый настрой слетел с нее. Она оценила габариты Рейнольдса, размер ванны, скорость движения с горы. Четыре часа с лишком.
– Уже еду, – ответила Кэнди, перехватила топор и направилась к кровати.
Глава 13
Профессионалы
Эван остановился у мотеля среднего пошиба в не слишком фешенебельной части Санта-Моники в нескольких милях от пляжа. Кэтрин держала его за руку, изображая испуганную супругу. Он зарегистрировался, использовав фальшивое водительское удостоверение, и расплатился кредиткой, по которой его нельзя было выследить. Эван снял три смежных номера на первом этаже для своей большой семьи, которая вот-вот приедет. Затем отвел Кэтрин в номер, расположенный посередине, и уселся на шаткий деревянный стул, терпеливо ожидая, пока женщина приведет себя в порядок в ванной комнате. Какое-то время слышался лишь плеск воды. Когда Кэтрин вышла, ее покрасневшие глаза выделялись на фоне алебастровой кожи.
Женщина села на кровать и зажала ладони между коленей.
– Боже, – сказала она, бросив взгляд на столик, на который Эван сложил наличные деньги и телефон, и застонала.
– Не выходите из комнаты. Заказывайте в номер, еду пусть оставляют за дверью, деньги просовывайте под дверь. Телефоном пользуйтесь только для того, чтобы связаться со мной. Понятно?
– Это не по-настоящему. Этого не может быть. Мы должны им позвонить. Мы должны узнать, что с моим папой, а они теперь не могут позвонить мне, потому что вы сломали мой телефон и…
– Где Морена вас нашла?
Кэтрин слегка покачала головой, будто пытаясь сосредоточиться.
– Я играла в рулетку. Да, я знаю, шансы дерьмовые, но у меня осталась последняя тысяча… Это была моя молитва. Я подумала, что если Бог, или карма, или что-нибудь вообще на моей стороне, то выпадет десятка. А потом выпадет опять. И опять. Пока я не выиграю два миллиона. Пока я не смогу спасти папу. – Она замолчала, сдерживая слезы. – Я не знала, что мне делать. У меня ничего нет. У меня нет таких денег. Послушайте, я действительно думаю, что нам нужно связаться с этими людьми…
– Почему она вас выбрала?
– А вы как думаете? Я, наверное, казалась офигенно жалкой – потому что я и была офигенно жалкой. И тут ко мне приближается эта девочка. По возрасту едва подходит для того, чтобы ее сюда пустили. И говорит: «Вы в беде?» Как будто она меня искала.
Тетя Морены жила в Вегасе. Девушка говорила, что они с Кармен поедут к ней. Где же еще искать отчаявшихся людей, как не в казино?
– Знаете, как иногда бывает, когда кто-то задает не тот вопрос не в то время? – продолжила Кэтрин. – Я начала реветь. А потом мы присели и Морена рассказала мне свою историю. А я рассказала ей свою. Ну, часть истории. Но этого оказалось достаточно. И она дала мне ваш номер. Я не знала, что и думать, могу ли я ей доверять. Я вернулась обратно в Лос-Анджелес и все взвесила. И в конце концов плюнула и позвонила.
– Вы рассказали ей вашу историю? Человеку, которого только что встретили?
– Как я сказала, это была лишь вариация истории. – Кэтрин вскинула подбородок, ее зеленые глаза холодно блеснули. – Погодите-ка. Это что, проверка? После всего, что вы видели? Как будто я нарочно подставилась под пули! Вы действительно мне не верите?
– Если бы я вам не верил, вас бы здесь не было.
Кэтрин громко сглотнула.
– Нет никаких сомнений в том, что они пытаются вас убить, – произнес Эван. – Мне просто нужно точно установить, что произошло.
Кэтрин поднялась, и он поднялся следом за ней.
– Что насчет моего папы?
– Мы еще дойдем до этого.
– Они… Они сказали, что я не должна никому об этом рассказывать. А я позвонила вам… Возможно, этим я убила своего отца. – Женщина теребила ворот футболки, словно выпуская не дававшую ей покоя тревогу. – Мы должны им позвонить. Мы должны…
Эван осторожно взял ее за руки, заставив отпрянуть.
– Первое, что мы сделаем, – это ничего не будем делать. Если мы ничего не делаем, то ничего и не случится. Сейчас они на взводе, занервничают, начнут совершать ошибки. Пусть успокоятся. Пусть напряжение спадет. Мы позвоним им завтра и поговорим об освобождении вашего отца.
– С ними нельзя договариваться. Их невозможно убедить. – Кэтрин осмотрела комнату, как будто только сейчас заметила ситцевое постельное белье и безвкусные картинки на стенах. – Это была ошибка, – сказала она. – Мне надо идти. Я возьму машину и… и…
– Вы не возьмете машину. Покидать этот номер небезопасно. Нас все еще ищет снайпер. С ним был минимум один человек. Возможно, есть и другие.
– Тот мужчина, которого вы убили… Вы его видели? У него один глаз был открыт… – Кэтрин сжала накрашенные красной помадой губы, чтобы они не дрожали. – И вы думаете, есть другие?
– Возможно.
– Думаете, снайпера недостаточно?
– Я не позволю им и пальцем вас коснуться.
– Я не беспокоюсь о пальцах.
И тут Кэтрин сделала кое-что совершенно неожиданное. Она рассмеялась. Искренне рассмеялась, чуть прикрыв прекрасный рот рукой. Несколько прядей упали женщине на глаза, и она не стала их поправлять. В следующее мгновение ее мрачное веселье сошло на нет – так же быстро, как и возникло.
