— По-моему, это фильм о больнице. Разве они не должны носить специальную одежду?
— Ты не поверишь, но они так часто раздеваются до бикини или демонстрируют белье! Дэни, на это стоит посмотреть! Тебе понравится.
Ну конечно! Классные цыпочки в бикини. Это как раз по моей части!
— А мужчины там ничего? — Я решила поддержать разговор.
Шон сделал глоток.
— Откуда мне знать?
— Ты ведь смотришь.
Он пригладил растрепанные русые волосы.
— Да, но не из-за мужчин. Кроме того, я не могу определить, симпатичный парень или не очень.
— Ладно, перестань. Ты действительно не разбираешься в том, как выглядят мужчины?
Он покачал головой.
— И не знаешь, кто привлекательнее: Том Круз или Том Арнольд? — продолжала допытываться я.
Шон пил кока-колу.
— Нет, для меня все одинаковы.
Почему парни всегда так говорят?
— А как же ты судишь о своей внешности?
Он некоторое время раздумывал.
— Я не считаю себя красавцем.
— Но ты постоянно крутишься перед зеркалом, — вздохнула я. — Для чего, если ты не можешь определить, что тебе идет?
— Дэни, какое это вообще имеет значение? — Он поставил бокал на стол. Я разозлила его.
Никакого, просто забавно было немного отвлечься. Но пора перейти к делу.
— Хорошо, ладно… Так вот что я хотела…
— Наконец-то.
Я откашлялась.
— Ты ведь знаешь, что я работаю в компании, которая оказывает услуги по разрыву отношений?
— Нет! — Шон, дурачась, зажал рот рукой. — Я-то думал, что администраторы сайтов не могут обойтись без твоих текстов, как без любовницы!
А вот и удобный момент!
— Забавно, что ты упомянул слово «любовница», — небрежно сказала я и поднесла к губам бокал со «Спрайтом». — Можно сказать, мы здесь по этому поводу.
— У отца небольшое приключение на стороне? — решил пошутить брат.
— Да, — ответила я.
— Да ладно… — смеется Шон. — Только посмотрите, у нас новая «мыльная опера»!
— Это не «мыльная опера»… — Я была готова завизжать. — Несколько дней назад я познакомилась с одной особой. Ей тридцать пять. Зовут Гретчен Монахан.
— Ну да, конечно. Ты совсем заболталась, Дэни. — Он выпрямился и стал оглядываться по сторонам. — Где официант? Я умираю от голода.
— Шон, я говорю серьезно! Во вторник в «Развод. Инк» пришла женщина по имени Гретчен Монахан и попросила меня… — Я помолчала, разволновавшись. — От ее имени разорвать отношения с нашим отцом.
Шон уставился на меня, прикидывая, в своем ли я уме.
— Какого черта?! — удивленно произнес он.
Я попыталась взять его за руку, но он тут же отстранился.
— Шон, я…
И в это время — как водится, в самый неподходящий момент — нам принесли ленч. Мы оба молчали, пока официант расставлял тарелки. На моей — целая гора еды. Зачем я заказала пирожки-тако с курицей и картошку фри? Ведь я совсем не голодна.
А вот аппетит Шона, похоже, нисколько не пострадал. Он полил картошку кетчупом и с удовольствием вонзил зубы в гамбургер.
— Дэни, ты все так драматизируешь, — жуя, сказал Шон. — И у тебя такое богатое воображение!
— Я говорю правду. У нашего отца связь на стороне.
— Он не может так поступить, он слишком мягкий. И к тому же постоянно занят на работе.
Я кивнула:
— Именно так. Отличное прикрытие. — Пытаясь воткнуть вилку в пирожок, я гоняла его по тарелке. — Отец делает вид, будто работает допоздна, а в это время изменяет маме.
— А ты никогда не думала, что он просто может быть трудоголиком? — возразил Шон, стирая кетчуп со щеки.
— А как тогда объяснить существование Гретчен? — Я решила попробовать картошку.
Шон задумался.
— Ты уверена, что эта женщина говорила об отце?
Я кивнула.
— Хорошо, расскажи, как все было.
Я начала с самого начала, а закончила вчерашним разговором с Лорном, ассистентом отца.
— Итак, сам можешь заметить, этому есть лишь одно объяснение, — заключила я.
Шон, который все это время спокойно ел, наконец решил высказаться:
— Конечно, этому есть объяснение.
Я откусила маленький кусочек пирожка.
— Папа и эта женщина, Гретчен, очевидно… — Я попыталась подыскать правильное слово. Встречаются? Но они же не школьники. Любовники? Звучит тошнотворно. Я решила сказать «общаются».
— Не сомневаюсь, что они общаются, — кивнул Шон. — Хочешь знать, что я думаю?
— Валяй.
— Это ответный удар. — Он положил на тарелку гамбургер. — Отец платит тебе той же монетой. Думаю, и мама с ним заодно.
— О чем ты?
— Весь год ты лгала им о том, где работаешь.
Я начала было оправдываться, но Шон жестом попросил меня замолчать.
— Каким-то образом родители узнали правду. И решили свести с тобой счеты, преподать урок, который ты никогда не забудешь, — заявил он. — Все это инсценировка. А Гретчен, возможно, актриса, которую наняли, чтобы тебя разыграть.
— Актриса? — Я чуть не подавилась картошкой.
— Конечно. Несколько лет назад мы так же поступили с моим приятелем Эм-Джеем.
Я непонимающе посмотрела на брата:
— Я не в курсе.
— У Эм-Джея был день рождения, двадцать пять лет, и он устроил большую вечеринку в «Кэллаганс», в центре города. А мы с друзьями, чтобы вогнать его в краску, наняли «поющую телеграмму»[2]— девчонку по прозвищу Беременная Пэтти. Боже мой, как это было круто! — Шон улыбнулся своим воспоминаниям. — Она ворвалась в ресторан, изображая беременную проститутку: высокие кожаные сапоги, сетчатые колготки, под кружевное платье засунута подушка. — Он ухмыльнулся. — Беременная Пэтти громко поносила Эм-Джея за то, что он бросил ее с еще не родившимся ребенком. Он ужасно разволновался и доказывал, что «видит эту женщину впервые в жизни». Естественно, он говорил правду. Потом она швырнула ему в лицо бокал, включила караоке и принялась исполнять «Эти бутсы были сделаны для ходьбы…». Неужели ты не понимаешь? И Гретчен тоже такая же… «поющая телеграмма».
Мой брат просто ненормальный!
