В последующие дни попытки Гариона направить разговор свыздоравливающим императором в нужное русло и убедить его в необходимостивозвращения в Маллорею не имели успеха. Закет обычно ссылался на не проходящуюпосле отравления слабость, хотя Гарион подозревал, что это всего лишьотговорка, поскольку на все остальные занятия императору с избытком хваталосил, и только когда Гарион намеревался поговорить с ним о путешествий, тотоказывался утомленным.
Однако вечером четвертого дня он решил еще раз попробоватьдоговориться, прежде чем переходить к прямым действиям. Он застал Закетасидящим рядом с кроватью на стуле с книгой в руках. Темные круги под глазамиисчезли, дрожание полностью прекратилось, и он выглядел очень бодрым.
– А, Бельгарион, – произнес он почтивесело, – как мило, что вы заглянули.
– Я думал, что мой приход снова вернет вам сон, –ответил Гарион с подчеркнутым сарказмом.
– Это так бросается в глаза? – спросил Закет.
– По правде говоря, да. Каждый раз, когда я произношуслова «корабль» и «Маллорея», вы закрываете глаза. Закет, нам нужно об этомпоговорить, и время не терпит.
Закет провел рукой по глазам, демонстрируя усталость.
– Тогда разрешите мне выразиться по-другому, –настаивал Гарион. – Бельгарат начинает нервничать. Я пытаюсь вести наширазговоры в рамках приличий, но, если он вмешается, они наверняка станутнеприятными – и очень скоро.
Закет опустил руку и прищурился.
– Это слегка похоже на угрозу, Бельгарион.
– Нет, – возразил Гарион. – Это толькодружеский совет. Если вы хотите остаться в Хтол-Мургосе, это ваше дело, но мыдолжны поехать в Маллорею – и немедленно.
– А если я решу не отпускать вас?
– Не отпускать? – Гарион рассмеялся. – Закет,вы разве выросли в другом мире? Вы хоть отдаленно представляете себе, о чемговорите?
– Закончим на этом наш разговор, Бельгарион, –холодно бросил император. Резко встав, он повернулся к кровати. Как всегда,кошка перенесла свое маленькое мяукающее потомство на его одеяло, а сама пошлаподремать в свою коробку. Император раздраженно поглядел на меховой островок насвоей постели. – Я разрешил вам удалиться, Бельгарион, – кинул ончерез плечо. Затем протянул руку, чтобы взять сбившихся в кучу котят.
Из-под кошачьей шубки высунулась Зит, взвилась в воздух,пронзила его ледяным взглядом и угрожающе зашипела.
– Зубы Торака! – вскричал разгневанный император,отдергивая руку. – Это уже слишком! Иди скажи Сади, чтобы он немедленноубрал свою проклятую змею из моей комнаты!
– Он уже четыре раза это делал, Закет, – мягкопроизнес Гарион. – Но она каждый раз приползает обратно. – Спрятавулыбку, он добавил: – Может быть, вы ей понравились?
– Вы шутите со мной?
– Я?
– Уберите отсюда змею.
Гарион заложил руки за спину.
– Только не я, Закет. Я схожу за Сади.
Однако когда он вышел из комнаты, ему на глаза попаласьБархотка, с загадочной улыбкой на лице направляющаяся к покоям императора.
– Как думаешь, ты можешь заставить Зит уползти? –спросил ее Гарион. – Она там, на постели Закета, с этими котятами.
– Ты сам можешь это сделать, Бельгарион, –ответила белокурая девушка, улыбнувшись и показывая очаровательные ямочки нащеках. – Она тебе доверяет.
– Я думаю, мне лучше не стоит этого делать.
Вдвоем они вернулись в спальню императора.
– Ваше высочество, – приветствовал девушку Закет,церемонно наклонив голову. Она ответила реверансом.
– Ваше величество.
– Вы можете разобраться вот с этим? – спросил он,указывая на живой комочек меха, из которого все еще высовывалась змея,напряженно глядя на присутствующих.
– Конечно, ваше величество. – Она подошла ккровати, и змея беспокойно задвигала языком. – Ах, Зит, прекрати,хватит, – пожурила ее белокурая девушка. Затем она подняла подол юбки иодного за другим разместила котят в этой самодельной корзине. Последней онаподняла с кровати Зит и положила ее на середину. Прошла по комнате в угол иосторожно положила их всех в коробку рядом с матерью, которая, приоткрыв желтыйглаз, подвинулась, уступая место котятам и их ярко-зеленой няньке, а затемснова погрузилась в сон.
_ Ну, разве они не прелесть? – нежно прошепталаБархотка. И снова повернулась к Закету. – Да, кстати, ваше величество, намс Хелдаром удалось выяснить, кто вас отравил.
– Что?
Она кивнула.
– Для нас это явилось неожиданностью.
Взгляд императора сделался напряженным.
– Вы уверены?
– Настолько, насколько можно быть уверенным в подобныхслучаях. При отравлении редко находятся прямые свидетели, но он в определенноевремя находился на кухне и уехал сразу же после того, как вы заболели, и намизвестна его репутация. – Бархотка улыбнулась Гариону. – Ты заметил,как хорошо всегда запоминается человек с белыми глазами?
– Нарадас?! – воскликнул Гарион.
– Удивительно, правда?
– Кто такой Нарадас? – спросил Закет.
– Он работает на Зандрамас, – ответил Гарион инахмурился. – Какая-то бессмыслица, Бархотка. Зачем Зандрамас его убивать?Разве ей не нужно, чтобы он был жив?
Она развела руками.
– Не знаю, Бельгарион, во всяком случае, пока не знаю.
– Бархотка? – в замешательстве спросил Закет.
На ее щеках снова появились ямочки.
– Глупо, правда? – рассмеялась она. – Хотя, ядумаю, что простое обращение – способ выразить свои нежные чувства. Однако Бельгарионзадал вопрос по существу. Как вы думаете, какая у Зандрамас причина васубивать?
– Пока не знаю, но мы добьемся у нее ответа на этотвопрос, когда я ее поймаю – а я уж постараюсь это сделать, – даже если мнепридется камня на камне не оставить от Хтол-Мургоса.
– Ее здесь нет, – рассеянно произнес Гарион, всееще пытаясь осмыслить эту новость. – Она в Ашабе, в доме Торака.
Закет хитро прищурился.
