Было время, когда я полагала, что Э. по-настоящему дорогмне. Но это оказалось лишь плодом воображения глупой, одинокой женщины, котораянадеялась, что пропасть из-за разницы в возрасте может быть преодолена. Теперья смотрю на все по-иному и рада тому, что он вернулся домой. У него будет свояжизнь, я же останусь с моей крошкой… Конечно, мы увидимся, когда я буду вМэдисон-Сити. Иначе это выглядело бы весьма странно. Но вы можете быть увереныв том, что я не стану никоим образом пробуждать прошлое. По правде говоря, ядумаю, сейчас он и сам все прекрасно понимает: содержание и стиль его писемтаковы, что вызывают лишь усмешку.
Все же я опасаюсь, что вы, несмотря на это письмо, незахотите меня понять и по-прежнему будете считать, что я еду в Мэдисон-Сити содной целью — лишить вас того, что, по вашему мнению, должно принадлежать вконечном итоге только вам. Надеюсь, вы поймете, что, если бы это было так, я нестала бы писать данное письмо. Когда он уехал, мне стоило лишь поманить егопальцем, и он прибежал бы назад. И даже ребенок не стал бы…»
На этом письмо обрывалось. Селби читал его, подняв вудивлении брови, и, закончив чтение, даже присвистнул.
Совершенно невероятно, чтобы Эзра Гролли оказался вершинойлюбовного треугольника. Селби с трудом представлял себе, как даже одна женщинасогласилась выйти за него замуж, а тут любовный конфликт… А что, если письмообращено не к женщине, влюбленной в Эзру, а к его сестре?
Миссис Лосстен вполне могла вступить в переписку с АлисойГролли. Она опасалась, что Алиса, молодая и привлекательная, вернет чувства ипривязанность Эзры Гролли, и эксцентричный отшельник возобновит семейныеотношения, а после смерти оставит жену единственной наследницей.
Селби задумался, насколько щедрой была Алиса Гролли и зналали она о подлинном размере состояния Эзры…
Это письмо имело огромное значение в системе доказательств.Оно раскрывало мотивы поведения и свидетельствовало о том, что миссис Гроллизнала ситуацию… Но тут же Селби понял, что перед ним возникает неразрешимаяпроблема.
Письмо не может быть представлено в качестве доказательства.Даже если удастся доказать, что оно написано рукой Алисы Гролли ипредназначалось Сэди Лосстен, Селби никогда не сможет быть уверен в том, чтооно было в действительности отослано или что четвертый вариант, включающийположения третьего, был написан и миссис Лосстен получила его.
Бесспорно, Сэди Лосстен будет горячо отрицать это.
Селби стоял, уставившись на злополучное письмо. Уже не впервый раз он с горечью чувствовал, как требования законности связывают его порукам и ногам. Ясные с точки зрения здравого смысла вещи не могут бытьпредставлены как доказательство в суде в силу каких-то технических правил, поройвесьма произвольно трактуемых.
Он понимал, конечно, что будет несправедливо по отношению кмиссис Лосстен, если неблагоприятное для нее решение окажется вынесенным наосновании письма, факт получения которого он не мог доказать. И не имеетзначения его собственная убежденность в том, что Алиса Гролли не тольконаписала, но и отправила письмо.
Неуверенность в том, как лучше обратиться к адресату,тщательность, с которой она стремилась высказать свои мысли, указывали на то,что письмо предназначалось сестре мужа — женщине, которую Алиса никогда невстречала и которая, как она знала, испытывала к ней ненависть. Именно поэтомуАлиса Гролли оказалась в растерянности, не зная, как начать послание: «Дорогаямиссис Лосстен» или «Дорогая Сэди».
Селби бросился вновь обыскивать жилище Алисы Гролли вотчаянной надежде найти какое-нибудь сообщение от Сэди Лосстен, которое быпоказало, что она получила письмо. Его устраивала любая форма подтверждения:пусть это будет угроза или обвинение в том, что Алиса вышла замуж за Эзру,польстившись на деньги. Важно, чтобы сообщение было написано рукой миссисЛосстен и содержало ее адрес.
Он ничего не нашел.
Осознав наконец, что никаких других писем обнаружить неудастся, Селби остановился в сосредоточенном раздумье посередине комнаты,засунув руки глубоко в карманы пальто. Он столкнулся с проблемой, которуюнеизбежно приходится когда-нибудь решать любому добросовестному окружномупрокурору. В его руках было важное вещественное доказательство. И в то же времяон не мог по закону представить его суду. «Есть ли возможность изложить фактытаким образом, чтобы предъявление письма стало юридически допустимым?» —задавал он себе вопрос и не находил ответа.
Пока он размышлял таким образом, его внимание вновьпривлекли разбросанные на столе детские игрушки. Если бы удалось придуматьболее или менее подходящий план, как использовать письмо в суде… Но так илииначе расследование надо продолжать.
Селби выключил свет, закрыл за собой дверь, сунул ключи вкарман и отправился в городское полицейское управление. Там он представился исказал:
— Мне нужен опытный дактилоскопист, человек, который мог бывыявить и сфотографировать отпечатки пальцев.
— Когда он вам нужен? — спросил сержант.
— Немедленно.
— Посмотрим, что можно сделать. Наш лучший экспертприкомандирован к группе расследования убийств. Правда, у нас есть еще парочка…
— В этом деле потребуется лучший, — сказал Селби. — Всеможет зависеть от идентификации отпечатков пальцев грудного ребенка.
— О’кей, входите и присаживайтесь. Сейчас что-нибудьпридумаем.
Лишь через сорок пять минут сержант познакомил Селби сКларком Таунером, разговорчивым, непоседливым, нервного вида человеком,которому, видимо, едва минуло тридцать. Он выслушал просьбу прокурора и короткоответил:
— Хорошо, пошли.
По пути молодой человек рассказал, что, когда сержантпозвонил, он не мог прийти сразу, так как находился в фотолаборатории, гдепроявлял снимки скрытых отпечатков пальцев по делу об убийстве.
Таунер очень любил свою работу и поэтому всю дорогу, покаони добирались до дома, он делился с Селби секретами производства. В основномего рассказ касался убийств, и, пока он переходил от одного описания к другому,Селби думал, насколько провинциальная жизнь отличается от жизни большогогорода. У них в Мэдисон-Сити приходится расследовать лишь отдельные,изолированные преступления, в то время как здесь, в Сан-Франциско, полицияпостоянно имеет дело с профессиональными преступниками, которые зарабатываютденьги, покушаясь на жизнь и собственность граждан.
Он знал, что преступление — обычное явление в жизни крупногогорода. Полиция с высокой степенью точности может предсказать, сколько убийствпроизойдет за год и грабежей за месяц. Эти цифры резко контрастировали с мирнойжизнью провинциальной общины. И Селби неожиданно показалось, что окутанныетуманом дома, превращающие городскую улицу в узкое мрачное ущелье, таят в себеугрозу. Он почувствовал облегчение, когда они наконец подъехали к жилищу АлисыГролли.
