– Да, убийство, совершенно точно, – донесся изнутри голоспервого.
Мейсон слышал, как еще один полицейский в машине связывалсяс кем-то по радио.
– Так что вам об этом известно? – спросил первыйполицейский, появляясь в дверном проеме.
– Расспросите лучше его, – Мейсон ткнул большим пальцем всторону Докси. – Он родственник убитого. И он обнаружил тело.
– Я ни к чему не прикасался, – сказал Докси. – Я хотелуложить тело поудобнее, но мистер Мейсон велел ничего не трогать.
– Это правильно. Кем приходился вам покойный?
– Тесть.
– Возраст?
– То ли пятьдесят четыре, то ли пятьдесят пять.
– Где он проживал?
– С нами.
– Откуда вы знали, что он здесь?
– Я не знал. Мы приехали сюда по другому делу и увидели егомашину.
Полицейский продолжал расспрашивать Докси, пока не прибыламашина из отдела по расследованию убийств.
– Так-так-так, – сказал сержант Холкомб. – Нет, вы толькопосмотрите, кто тут у нас! Посмотрите, кто обнаружил очередного жмурика!
– Не я, – поспешно заверил Мейсон.
– Так что же вы тут делаете?
– Осматриваю недвижимость.
– Ага, и для вас это явилось огромным сюрпризом, – сказалсержант Холкомб.
– Совершенно верно.
– Вам бы эти слова вырезать на резиновом штампе… илизаписать на портативном магнитофоне, чтобы вы могли прокручивать эту лентуснова и снова. Это сильно уменьшило бы износ ваших голосовых связок, –посоветовал сержант Холкомб.
– А вы бы лучше заглянули в здание и осмотрелись, а крометого, пообщались бы вот с этим джентльменом. Это он обнаружил тело, – пояснилМейсон.
– Ага, понял, – фыркнул сержант Холкомб. – На этот раз выорганизовали все чуточку иначе.
Мейсон прошел к своей машине и забрался внутрь.
– Нужны какие-нибудь заметки? – спросила Делла Стрит.
– Нет, не сейчас. Докси позвонил жене?
– Нет. Он звонил только в полицию. Они ему велели ждать утелефонной будки и сообщили, что высылают радиофицированную машину.
– Отличная работа.
Сержант Холкомб и еще два детектива из отдела порасследованию убийств проследовали в дом, оставив на страже одного изполицейских с рацией. Спустя какое-то время Холкомб вышел из здания, короткопереговорил с полицейскими и подошел к машине Мейсона.
– И что вы там нашли? – спросил адвокат.
– Как вы здесь оказались, Мейсон?
– Представляя интересы своего клиента.
– Кто этот клиент?
Мейсон пожал плечами.
– Мы же все равно узнаем.
– Валяйте. Это ваше право и ваш долг. Мой долг – защищатьсвоего клиента.
– За каким чертом вы сюда явились?
– Я приехал сюда уточнить границы земельного участка. Этовас устраивает?
Сержант Холкомб внимательно посмотрел на него, сказал:«Нет!» – и резко повернулся.
Мейсон кивнул Докси.
– Поехали, – сказал он. – От нас они уже получили всювозможную информацию.
– Я в этом не уверен, – заявил сержант Холкомб, сноваповорачиваясь к Мейсону.
– А я уверен. Мы ответили на все ваши вопросы, не так ли?
– Могут появиться новые.
– Когда появятся, свяжитесь с нами, – посоветовал Мейсон. –Так вы едете, Докси?
Тот вопросительно глянул на полицейских и сказал:
– Да… думаю, да.
Он забрался в машину.
– Я отвезу вас домой, – Мейсон завел мотор, – и вы сможетелично сообщить своей жене печальную новость. Это лучше, чем по телефону.
Докси кивнул, высморкался в платок, украдкой вытер уголкиглаз.
– Я окажусь бессовестным лжецом, если стану утверждать, чтос папашей Латтсом было легко общаться. Он был просто невыносим, но тем не менеея его любил и… Бедняга!
– Это не могло быть самоубийством? – спросил Мейсон.
– Боже мой, нет! То есть я так не думаю. Он был в самомхорошем настроении, когда продал вам свой пай. Потом он решил восстановить пай,купить новые акции взамен проданных, и когда он это проделал, пришел в ещелучшее настроение, ибо прилично наварил на сделках.
– Но, может, он трезво обдумал ситуацию, – предположилМейсон, – и решил, что лучше было бы не менять статус-кво?
– Нет, это не похоже на папашу Латтса. Его всегда заводилиподобные вещи. Он просто никак не мог взять в толк, зачем вам понадобился егопай. И чем больше он это обдумывал, тем больше заводился. Он ведь прирожденныйигрок. Его задевало то, что он не понимал происходящего. Он чувствовал, чтогде-то в глубине идет некая потаенная игра и что за всем этим стоят большиеденьги… ну, вы понимаете… и он не желал упускать возможность самому войти вигру.
– А вообще его дела были в порядке? – спросил Мейсон. –Может, у Латтса были какие-нибудь денежные проблемы?
– Да ничего подобного! Он же миллионер. Да, он игрок, ноиграет всегда очень аккуратно, никогда не зарывается… не зарывался…
– Что ж, – сочувственно произнес Мейсон, – примитесоболезнования. Вам еще придется объясняться с женой… Она любила его?
– По-своему, они оба очень любили друг друга. Но они… ну, вызнаете – схожие темпераменты и все такое. Стычки у них были постоянно, но, мнекажется, они и это друг в друге любили. Джорджиана будет убита этим известием.
– А она является пайщиком?
– Нет. Папаша Латтс говорил, что, когда умрет, вседостанется ей, но пока жив, он намерен сам контролировать каждый цент. Таков онбыл – вечно шутил насчет родителей, потворствующих своим детям, а потом, каккороль Лир, остающихся ни с чем. Это трудно объяснить. В моем пересказе это незвучит шуткой, но папаша Латтс и Джорджиана всегда подтрунивали друг над другомтаким образом. Ей будет ужасно его недоставать.
– Да, это страшный удар, – согласился Мейсон.
Докси снова высморкался и отвернулся к окошку.
Мейсон остановился у первой же станции техническогообслуживания, где был телефон.
– Я на минутку, – сказал он Докси.
Он набрал номер конторы Пола Дрейка.
