ко мне с удивлением, и только на лице Венди было написано величайшее облегчение и благодарность. А во мне под щитами клубилась ненависть, я не смогла удержаться, пока шёл торг. Свет и Тень, помогите нам всем. Стилет молчал, оттого, что радостно питался силой, вызвавшей его к жизни.
Вамп, презрительно ухмыльнувшись, махнул рукой: мол, пусть забирает.
Флерса уже не была бодренькой. Торги напугали её до ужаса и выели всю силу. Прямо на сцене она упала на колени и пыталась остаться в сознании, вяло шевеля крыльями.
— Заплати, пусть цепи снимут, — бросила я Тони, и он, достав три слитка, пошел к сцене. Швырнув золото вампу, он обратился к нему вполне спокойно, совладав с собой:
— Цепи снимите.
Вампиру не понравилось, что ему кинули плату как милостыню, он глянул на золото так, словно это были куски дерьма, но, к своему счастью, решил всё же просьбу удовлетворить, и после его кивка цепи сняли. От контакта с вампом, освобождавшим её, флерса окончательно вырубилась и Тони взвалил её на плечо.
Венди сорвалась со своего места.
— Не замышляю зла, — чётко произнесла она и надела на шею обморочной открытый амулет-накопитель.
Тони вернулся ко мне и сгрузил девочку чуть в стороне, вложив в ладошку амулет.
Торги продолжились, следующими были те две умирающие и абсолютно бесполезные флерсы. Зелёные не проявили к ним никакого интереса. За двоих запросили пять унций, слишком дорого за столь некачественный товар. Но Венди подняла руку, вызвав насмешливое фырканье в зале.
На этот раз ей никто не помешал купить лот. Флерс увели — покупки забирают после окончания аукциона. Ради меня вамп нарушил правила, и правильно сделал.
Следующим выставили селки, но тот самый вамп, что торговался за флерсу, вдруг подал голос.
— Иридас, будь так любезен, пожалей наше время.
Какое то время трупаки таращились друг на друга, словно вели мысленную беседу, потом блондин очаровательно улыбнулся.
— Похоже, сегодня день нарушения правил…
Селки быстренько убрали со сцены и вывели первого лебедя.
— Стартовая цена триста унций.
Прошелестел удивлённый вздох.
Вамп поднял руку:
— Триста.
Руку подняла я.
— Триста двадцать.
Вамп оглянулся, ища наглеца, и наткнулся на мой взгляд. Не отводя глаз, он поднял руку и произнес «Четыреста».
Я подняла руку молча.
— Четыреста двадцать.
Продолжая таращиться, он бросил «Пятьсот».
Я опять не тратила слов и молча подняла руку.
Тут трупак взбесился, и я с облегчением поняла, что его финансы не безграничны.
— Кто ты такая? Как ты смеешь становиться у меня на дороге, лешачка? — зарычал он.
В зале повисла полная тишина. Стилет замер в надежде и в предвкушении. Я решилась.
Мои слова с ласковой издёвкой прозвучали очень четко.
— Да у тебя, труп, мозги сгнили, как я посмотрю. Ты ещё потопчешь эту землю, если будешь паинькой и окажешь мне почтение, как положено.
Глаза у трупака малость вылезли из орбит, а потом он запрокинул голову и захохотал диким безумным смехом, подлаивая. Впереди и сбоку от меня сидели болотники, за эти несколько секунд хохота они успели отодвинуться вместе со стульями. Никчёмности, привыкшие выживать.
Отсмеявшись, вамп снова уставился на меня.
— Я предлагаю тебе оказать мне почести, как сильнейшему. И тогда я, может быть, оставлю тебе жизнь, дура, только тебе придется очень хорошо постараться.
— Ты оскорбляешь filiusnuminis, безмозглая мерзкая тварь.
Стилет сам высунулся из руки. Ему не терпелось убить хоть кого-то, и старый вамп был неплохим вариантом. А я оплела лозами Тони. До этого момента я не знала, что могу вот так оплести для защиты кого-то, но со страху у меня это вышло само собой.
Тем временем вамп театрально раскинул руки и огляделся, мол, вы видели, она сама напросилась, можно сказать, вынудила, и медленно зашагал ко мне. Вставать я не стала… На последних метрах вамп мгновенно ускорился, и я успела заметить, что бросок будет в мою сторону. Ринувшись навстречу, я просто махнула наискось рукой снизу вверх, надеясь хоть чуть достать его. Стилету бы хватило.
Так и вышло. Я поцарапала вампа, и он замер в удивлении, а стилет сам повел мою руку для удара. Его манила плоть, в которую можно вонзиться. И я проткнула его сердце — мёртвое, неподвижное, наполненное до краёв чужими смертями.
Стилет жрал. Убивать вампа ему понравилось, в трупаке оказалось много силы и отголосков-частей чужих душ.
Вамп был настолько удивлен, что не смог испугаться.
— Кто ты?.. — прохрипел он и развалился ссохшимся трупом.
Всё заняло секунды две. Никто ничего не понял, я шла живая и невредимая к оставшимся трупакам. Ещё секунда, и первый пришёл в себя. Взвыв, он кинулся на меня. Всё повторилось: царапина чтобы затормозить — и удар в сердце.
«Жри быстрее», — прикрикнула я на Стилет, у меня нет двух секунд в запасе. Послушавшись, Убийца Богов выпил всю силу за мгновение. Следующий получил удар в сердце без всяких царапин. Третьему я отрезала руку, он успел схватить меня за горло, и лишь потом проткнула сердце. Стилет и радовался, и досадовал. Происходящее для него было, как заглатывание деликатесов не жуя.
На четвёртом я позволила ему не спешить, потому что оставшиеся двое нападать не торопились, они решили подобраться ко мне, словно хищники, с разных сторон. Ха! Все забыли про моего пёсика! И зря: он очень не любит мертвечину. Спокойно, буднично и оттого незаметно он прошёл эти несколько метров. Трупаки полностью сконцентрировались на мне, я же, наоборот, из-за связи с Шоном и Тони видела ситуацию как бы панорамно. Зайдя за спину вампу, Тони приблизился не рывком, а как-то плавно, словно в танце, и серебряный нож в шею воткнул легко, без замаха, лишь потом с усилием снял голову с плеч. Второй, увидев смерть товарища, в порыве наброситься на Тони напоролся на Стилет.
Всё заняло секунд двадцать от силы.
Глава 9
Стояла изумлённая и напуганная тишина.
— Кто-то ещё хочет бросить мне вызов? — спросила я и посмотрела на блондина-распорядителя. Тот моргнул, словно до этого спал с открытыми глазами.
— Кто-то сомневается в моем праве сильного? — заорала я, отстранённо понимая, что не контролирую себя. — Ты… да, ты, блондинчик, тут старший? — почти пропела я. — С кого потребовать ответа за несоблюдение Конвенции?
В зале кто-то тихо охнул:
— Ласковый Палач…
Блондин стрельнул на произнёсшего глазами и вновь уставился на меня,
