у Дона на диване, но теперь даже не заикался об агентах. И не думал о них. Мне было не нужно.
Однажды вечером, уплетая очередную порцию ванильного мороженого с клубничным вареньем, Дон сказал:
– Ты готов. Завтра утром у нас встреча с Брайаном Свардстромом и Бет Холден из актерского агентства «Уильям Моррис». Они единственные, кто согласился с нами встретиться. Скажи им, что интересуешься и режиссерской работой, это подчеркнет, что тебе ничего особо не нужно. У них прям слюнки потекут.
В моем послужном списке значилась роль Вудерсона в «Под кайфом и в смятении» (за несколько месяцев до того фильм вышел на экраны, а «Техасская резня бензопилой: следующее поколение» – еще нет).
На встречу я пришел в наглаженной рубашке, заправленной в джинсы, и в ковбойских сапогах. Мы обменялись рукопожатиями, сели за стол. Своим поведением я давал понять, что агент мне не то чтобы нужен, а просто так положено. Свардстром заинтересовался, a Бет клюнула. На следующий день я подписал договор с Бет и агентством «Уильям Моррис».
Затем… на этой стадии истории герой, начинающий актер, обычно гоняется за приглашениями на кинопробы, получает сотни отказов, от отчаяния устраивается на работу официантом, и в какой-то момент ему предлагают отсосать, чтобы сыграть крохотную роль.
Все это ко мне не относится.
Спустя неделю после заключения договора я прошел свою первую голливудскую пробу с кастинг-директором Хэнком Маккэнном, на роль Эйба Линкольна, честного и прямодушного мужа героини Дрю Бэрримор в фильме «Парни побоку»; проба прошла успешно, и шесть недель спустя меня пригласили на вторую пробу, уже с Гербертом Россом, режиссером картины. А вот через неделю после этой первой пробы мне предложили пробу еще в одном фильме, на этот раз диснеевском – «Ангелы у кромки поля», на роль Бена Уильямса, бейсболиста, типичного американского парня. На эту пробу я пришел в белой футболке и в бейсболке с американским флагом. Съемочная площадка студии «Уорнер бразерз», павильон 22. Я раскрыл дверь и замер на пороге, подсвеченный сзади лучами полуденного солнца.
– Ух ты! Надо же, настоящий американский парень! – пробасил голос с дивана у стены.
Я посмотрел туда. Человек на диване щурил глаза и явно обращался ко мне.
– Да, сэр, – ответил я.
– Играешь в бейсбол?
– Играл, с шести до восемнадцати лет.
– Отлично! Роль твоя. Съемки начинаются через две недели.
За то, что десять недель я буду играть в бейсбол в Окленде, мне выплатят 48 500 долларов. «Ни фига себе!» Деньги были нужны, потому что тогда у меня оставалось тысяча двести долларов на все про все.
Я позвонил Пэту и поделился с ним новостями.
– Охренеть, братишка! Слушай, тут скоро Супербоул. Давай-ка поедем в Лас-Вегас, отпразднуем такое дело. За мой счет.
ЗЕЛЕНЫЙ СВЕТ
Честно сказать, я люблю делать ставки. В основном на спортивные состязания, особенно футбол Национальной лиги. Но я не играю по-крупному, так чтобы жизнь круто изменилась – как из-за выигрыша, так и из-за проигрыша. Нет, я делаю ставки просто потому, что покупаю билет на игру, а значит, буду пристально следить за ее ходом и болеть. Так что в большинстве случаев меня вполне устраивает ставка в 50 долларов. Я никогда не пользовался услугами типстеров (экспертов-прогнозистов), потому что для меня это не представляет никакого интереса. Если я проиграю, то, разумеется, попытаюсь сообразить, где допустил промашку, но мне больше нравится самому прогнозировать победителей, потому что если я выигрываю, то могу сказать: «Я знал, я знал!»
Если я выигрываю, то задним числом сделанный выбор представляется мне легким и понятным. Само собой разумеющимся. Я – прорицатель, Нострадамус, волшебник, а все потому, что «Я знал, я знал!». Вот это мне и нравится, и для меня «Я знал, я знал!» гораздо важнее, чем «Ну что за херня!». Я играю для развлечения, чтобы радостно воскликнуть: «Я знал, я знал!»
Когда я делаю ставки, то предпочитаю учитывать косвенные причины. Например, «Сан-Франциско выиграет на своем поле против Балтимора, потому что у балтиморцев будет джетлаг после длинного перелета с Восточного на Западное побережье», или «В понедельник надо ставить на Бретта Фарва и „Грин-Бей пэкерс“, потому что в прошлый вторник у Фарва умер отец», или «Делай ставку на победу той команды, в которой кто-нибудь из знаменитых игроков недавно стал отцом и теперь играет не только ради себя», или вот еще: «Ставь на проигрыш „Филадельфия иглз“, потому что они играют на своем новом стадионе, на церемонии открытия которого присутствовал Рокки Бальбоа, то есть Сильвестр Сталлоне, и празднования явно затянулись». Если я выигрываю, сделав ставки на основании этих интуитивных, психологических выводов, которые ни в коем случае не являются научными и которые вряд ли одобрили бы лас-вегасские букмекеры, то считаю, что чутье не подвело. Ведь я ас, Макиавелли, потому что «Я знал, я знал!».
Рейсом «Саутвест эйрлайнз» я полетел в Вегас. На финальной игре Национальной футбольной лиги США встречались команды «Даллас ковбойз» и «Баффало биллз» – второй раз подряд. У меня был агент, мне заплатили 48 500 долларов за роль, меня ждали классные выходные – выпивка, блэкджек и трансляция футбольного матча, которую я буду смотреть с братом Пэтом. Я был в прекрасном настроении.
В тот сезон у «Даллас ковбойз» был мощный состав: Трой Эйкман, Эммитт Смит, Чарльз Хейли, Майкл Ирвин. На предыдущем Супербоуле они наголову разбили «Баффало биллз», теперь считались фаворитами с отрывом в 10,5 очка, и букмекеры предсказывали, что отрыв увеличится до 12,5 очка.
В субботу перед Супербоулом мы с Пэтом отправились в казино, одиннадцать часов подряд играли в блэкджек и на рассвете ушли победителями. Я выиграл почти две тысячи долларов, а Пэт – больше четырех тысяч. В то время для нас это были большие деньги.
В воскресенье мы проснулись к полудню и начали вырабатывать стратегию, на кого и как ставить.
– Знаешь, десять с половиной очков – это по-любому громадный отрыв. А букмекеры в казино «Аладдин» утверждают, что будет все тринадцать, – сказал я. – Есть шанс, что во второй раз «Биллз» повезет. Так что давай ставить на них.
– Черт, а ведь они и правда могут обломать «Ковбоев», – сказал Пэт. – Ладно, давай ставить на «Биллз». На все подряд.
За час до начала игры мы нашли казино, где букмекеры прочили «Биллз» неслыханный отрыв в 14,5 очка. Мы объединили все наши наличные и поставили шесть тысяч долларов на «Баффало биллз» во всевозможных комбинациях.
4 тысячи на спред 14,5 очка.
1 тысячу на то, что выплата выигрыша за победу «Баффало биллз» составит 3 200 долларов.
250 долларов на то, что Турман Томас пересечет больше ярдов, чем Эммитт Смит, с выплатой выигрыша 8 к 1.
250 долларов на то, что Андре Рид пересечет
