больше, чем сама жизнь. Для меня она практически ничего не значит. Мало чего я получу. Удушающая боль по утрам, страх и ужас перед сном, а апатия станет моей верной спутницей. Я не смогу оставаться один. За меня будут переживать родные. Может быть, меня даже куда-нибудь отправят лечиться. Вот что меня ждёт.
Я открываю глаза. Народу в парке стало куда меньше. Вечерние сумерки. В небе виднеются первые звёзды. Ветер, гонящий прочь облака, стал прохладнее. Я не хочу куда-то идти, но мне придётся. Я снова буду бродить всю ночь по городу, пока он совсем не опустеет.
С большим трудом мне удаётся встать. Почувствовал под ногами землю, я сделал несколько коротких шагов. Куда мне идти? Я всё равно не смогу скрыться от собственной тени.
— Аксей, — я слышу за спиной голос Яники. Неужели мне показалось? Ведь я точно не сплю.
Осторожно, очень медленно, будто боясь что-то или кого-то спугнуть я оглянулся назад. Передо мной стоит Яника, по её лицу текут слезы.
— Аксей! — тихим писком она выдавливает моё имя.
Кажется, что я умер и попал в рай. Она бросается на меня с объятиями. Я в ступоре. Мне страшно, что это сон. Я чувствую, как она дышит, я чувствую, как бьётся её сердце. Я чувствую её тепло, я чувствую, как она дрожит. По моим щекам потекли слёзы. Вдруг меня начало колотить. Я не в силах совладать с собой. Господи, это не сон. Я сейчас умру от счастья.
— Яника, это ты? — я обхватываю её лицо своими дрожащими руками.
— Да, Аксей!
Мои ладони вмиг промокли от её слез. Наверняка, хоть одиножды в жизни каждый испытывал подобные чувства. Настолько сильные чувства — мало кто. Я не помню, когда в последний раз мне было так легко и спокойно. Есть столько вопросов, но они, пока что, где-то далеко, а сейчас я просто наслаждаюсь моментом, я его пленник, я тону в нём.
— Аксей, нам нужно срочно идти, — совсем неожиданные слова.
— Что? Куда? Зачем?
— Любимый, сейчас нет времени на объяснения. Пожалуйста, пойдём отсюда, — умоляющим голосом сказала Яника.
Я покорно следую за ней. Зарождается интрига. До меня начинает доходить, что это действительно она, и в то же время я понимаю, что я ничего не знаю о её судьбе. Мне хочется узнать обо всём как можно скорее.
— Я на мотоцикле, — мы настолько быстро шагаем, что у меня появилась отдышка.
— Я знаю. Давай ключи, я поведу.
Я протягиваю ей ключи, она заводит мотоцикл, и мы мчимся загород.
Мне становится страшно от того как она гонит. Раньше она никогда не ездила так быстро. Она будто пытается оторваться от погони. Порой я даже оглядываюсь, чтобы посмотреть, не гонится ли за нами кто-нибудь. Она ловко проскакивает между рядами, поворачивает на большой скорости. Всё это противоречит ей самой.
Я не знаю, куда мы едем. Мне всё равно. Главное, что теперь я с ней. Мне больше ничего не нужно. Я готов ехать с ней куда угодно, абсолютно позабыл обо всем на свете.
Через какое-то время мы въезжаем на холм. С него открывается хороший вид на утопающий в огнях город. Яника встает с мотоцикла и, не говоря ни слова, начинает страстно целовать меня.
— Аксей, неужели это ты! Я уже и мечтать боялась о том, что у меня всё получится, — как же крепко она меня обнимает.
В моей голове такая каша, что её невозможно описать словами. Я не знаю, что говорить. Мне удаётся лишь обнимать её, целовать, дышать ей. Из её глаз снова текут слёзы. Она крепко цепляется за мою куртку. Яника падает на колени. Я падаю вместе с ней.
— Тише, успокойся, любимая! — я пытаюсь сделать хоть что-нибудь. Ей нужно успокоиться.
— Аксей, прости меня. Я ничего не могла поделать.
В какой-то миг во мне проскакивает страх, что она в любой момент снова бесследно исчезнуть. Теперь я и шага от неё не отступлю. Она мне ещё ничего не рассказала. Да, она жива и сейчас она даже рядом со мной, но теперь мне нужно знать больше.
Она взволнована. Я начинаю догадываться, что всё не так уж и хорошо, как хотелось бы. Что она пережила за это время, где и с кем она была, зачем и почему она абсолютно ничего не давала о себе знать?
Внезапно она вырывается из моих объятий и рывком направляется к краю холма, на котором мы сейчас стоим. Мне показалось, что она смотрит вдаль, в город, смотрит в него так, будто пытается что-то разглядеть. Она разворачивается и направляется ко мне. Крепки объятия и поцелуи продолжились.
— Аксей, нам нужно ехать. Я всё тебе расскажу. Пожалуйста, потерпи ещё немного.
Потерпи ещё немного? Да теперь я готов терпеть хоть целую вечность, только бы ты снова никуда не пропала. За всё это время я неоднократно понимал, что теперь мне ясен весь смысл, вся суть слова потерпи. Терпение меня спасало, терпение губило меня. Порой оно хватало меня за руку и тащило через дни и ночи, оно тащило меня, словно через кусты колючих роз. Каждый час этого времени ранил меня так, словно в мою кожу во всю длину занозой вонзались острые шипы этих цветов. Я терпел, я ждал, и, в конце концов, я привык к этой боли. Она отвлекала меня, она останавливала меня, помогая оставаться в здравом рассудке.
Теперь мне не терпится рассказать всем о её возвращении. Нужно всех успокоить, пока ещё не совсем поздно. Как же все обрадуются. Её родители попросту не поверят мне. Скольким людям её исчезновение причинило боли. Я сам себе не верю, что весь этот страшнейший кошмар закончился благополучно. Это самое настоящее чудо! Каждый день упрямого ожидания оправдался.
Мы снова мчимся по городу. На этот раз мы едем ко мне. Пробок теперь практически нет, и нам абсолютно ничто не мешает ехать по дорогам без нарушений правил. Последним делом на сегодня мы отогнали мотоцикл на стоянку, которая совсем рядом с домом. Кажется, что мы поднимаемся в лифте целую вечность. Его скрипучие троса ревут, точно струны расстроенной скрипки. В полу мрачном освещении лифта. Яника показалась мне какой-то другой. В её внешности будто что-то изменилось. Скорее всего, мне это показалось, учитывая, что последний раз я видел её около двух месяцев назад.
Мы входим в квартиру. Яника замирает. Она разглядывает коридор, не решаясь сделать шаг вперед. Наконец-то она медленно зашагала по нему. На какой-то миг Яника останавливается у
