губам, смачивая их.
Ещё на два шага ближе.
— Просто скажи… тогда, два года назад… ты ведь хотела меня. Да, инициатива была моя, но ведь ты не особо сопротивлялась. И тебе нравилось то, что было между нами. — Делаю вдох и подхожу вплотную. — Скажи, ты думала обо мне потом?
Я не пускаю в ход руки, сдерживая свои порывы, считывая каждое движение её глаз и мимику лица. Брови по-прежнему сведены к переносице, но во взгляде уже не читается та холодность, с которой она встретила меня, скорее удивление.
— Ты вспоминала наш секс? — Спрашиваю прямо, хоть и не ожидаю ответа. — Тебе хотелось повторить? Хотелось сделать это снова со мной?
Её дыхание становится прерывистым и частым. Грудь поднимается и опускается, практически касаясь меня. Аверина опускает руки и смотрит мне прямо в глаза, так и не ответив. Но мне это и не нужно.
— Я думал о тебе каждый день. Не хотел, сопротивлялся… и думал. — Поднимаю руку и накручиваю тёмную прядь на пальцы, ощущая какой-то нездоровый кайф от того, что делаю это. — Я не знал, что мы встретимся, и хотел забыть тебя. Но это очень сложно, как оказалось. Я так и не смог.
— Тёма… — Выдыхает она почти шёпотом.
— Кир, давай по-другому. — Мне хочется уже сейчас схватить её в охапку и утащить трахаться до потери пульса, но я по-прежнему сдерживаюсь, хоть это и трудно, капец как. — Я пришёл не для того, чтобы пререкаться или выяснять отношения. Я просто захотел и пришёл, хоть и не должен был. Потому что меня тянет к тебе. Сейчас я здесь и прошу только об одном: разреши мне поцеловать тебя. Я очень хочу этого.
Нарочно не говорю ей, что она тоже хочет. Впервые тет-а-тет называю её по имени.
Вся наша война держится на том, что мы демонстрируем своё превосходство друг перед другом.
Сейчас я настроен добиться от неё согласия и лояльности.
Хочу, чтобы она не боролась и не сопротивлялась. Чтобы сама проявляла инициативу и получала удовольствие от общения со мной. Во всех смыслах.
Всё же мужчина во мне не намерен ждать долго и интерпретирует её тихий вздох, как призыв к действиям.
Рукой, той что трогал густые пряди волос, прикасаюсь к щеке девушки, вторую кладу на талию. Всё целомудренно и непорочно. Как «в кино», бля.
В штанах пылающий зуд, но мысли направлены на то, чтобы не облажаться.
Её губы мягкие, сочные, с терпким вкусом алкоголя и чего-то вроде персика, отправляют меня в нокаут снова, стоит только коснуться их.
Сначала Кира не отвечает. Просто позволяет мне трогать её и целовать, дышит тяжело и прикрывает глаза.
Отстраняюсь на мгновение.
— Видишь, я могу быть нежным. — Выдыхаю ей в губы. — Хочешь, сегодня буду только таким.
Она давится воздухом и распахивает свои невероятные глаза, красивые даже без косметики, а я снова бросаюсь на губы.
Делаю теперь это так, как мне нравится, языком исследую сладкий рот, острый язык и ровные зубы. Посасываю губы, ласкаю их, чувствуя прилив энергии по позвоночнику.
Мне доставляет невероятный кайф то, что мы делаем. На кухне, ночью, под тусклым светом торшера.
Я хочу её просто, как зверь. Возбуждение уже где-то на грани, но оно ещё и подпитывается пониманием, что это взаимно.
Между нашими телами нет расстояния, я вжимаю её в себя, ощущая даже через одежду жар кожи и её желание.
Эти поцелуи настолько горячие, что напрочь стирают сомнения и мои недавние мысли о собственном ничтожном положении.
Я так хочу ощутить её тепло и влагу пальцами, погрузиться в неё, довести до умопомрачения, чтобы только моё имя шептала сорвавшимся голосом…
— Тёма… — Хрипит Кира мне в ухо, пытаясь немного отстраниться. — Тём, пойдём на кровать…
Глава 15
Не думая, подхватываю на руки Аверину и несу по квартире в спальню, практически наощупь.
Достигнув цели, опускаю на мягкое покрывало.
Моя рубашка наполовину расстёгнута — Стерва постаралась в процессе наших поцелуев. Её халат держится на одном тонком пояске. Я наклоняюсь и тяну его за один конец, освобождая себе путь к цели. Кира сбрасывает его с плеч и тянется руками к моему ремню.
В темноте не могу рассмотреть её, как следует, но по прерывистому дыханию понимаю, что она тоже на грани, как и я.
Позволяю ей раздеть себя.
Мы путаемся в рукавах рубашки и брючинах, но, с горем пополам, освобождаемся от лишних преград.
Стерва обхватывает мой «дымящийся» член ладонью и проводит по нему пару раз от головки до основания.
Мне хочется умереть и воскреснуть, ни одну девушку я в своей жизни так не хотел.
И почему «она», я до сих пор не понимаю…
Дышу так шумно, что слышно, наверное, в соседней квартире.
Я не вижу глаз Киры, но мне кажется, что они горят похотью.
Всё же, мы вместе сходим с ума.
Мне ещё никто так не отсасывал.
Это безумие какое-то.
Я понимаю, что она старше меня и опытней.
Гоню от себя мысли, где именно она этого опыта набралась…
Вот не надо сейчас сюда втягивать ебучего Олега…
Хотя, даже мысли о нём не ослабляют моего возбуждения.
Чтобы не кончить раньше времени, мне приходится приложить титанические усилия. Мягкий язык и упругие губы делают так хорошо, что трудно стоять.
И я бы наслаждался ими вечность, но сегодня эгоист во мне взял выходной.
Мне хочется, чтобы она запомнила эту ночь надолго.
Чтобы кайфовала и была в восторге от нашего секса.
Мне самому странно, но я хочу целовать её, трогать и чувствовать.
Не просто трахать.
Не выплеснуть накопившуюся дурь.
Сейчас — это осознанные действия, хоть и руководит ими полностью отключившаяся голова…
Я сам её прерываю, зная, что ещё пара таких движений, и просто не выдержу.
— Сладкая, теперь моя очередь. — Не знаю, откуда эта сопливая размазня, вместо меня в этой комнате. Не судите, я просто очень долго этого хотел.
Укладываю Киру на спину и развожу ноги в стороны.
Её запах проникает мне в ноздри, дурманит и путает мысли. Не теряя ни секунды, прикладываюсь ртом к жаркой влажной промежности.
Бля…
В жизни так не рвался лизать кого-то. Кира точно источает что-то дурманящее разум и подчиняющее себе.
Её громкие стоны подстёгивают ещё напористей изучать её, языком проникать глубже, губами втягивать сильнее. На вкус она, как крепкий алкоголь — горький и сбивающий с ног.
Она — мой протест всему. Я не должен быть тут. С ней не должен иметь
