— Нет, — ответила она, рассеянно облизывая лапку иумывая мордочку. — Совсем не так. Там, внизу, что-то все-таки есть. Оченьдалеко внизу, но оно есть.
— Что же это?
— Вода, Альтал, а то, что ты видел, когда смотрел внизс обрыва, — это туман. Туман и облака — примерно одно и то же, если несчитать того, что туман стелется ближе к земле.
— Ты знаешь мое имя? — удивился он.
— Ну конечно, знаю, дурачок. Меня послали сюда, чтобы ятебя встретила.
— Да? Кто же послал тебя?
— Тебе сейчас и так нелегко оставаться в здравом уме.Давай не будем выходить за пределы разумного, разговаривая о вещах, понятькоторые ты пока не готов. Кроме того, тебе надо привыкать ко мне, Альтал. Нампредстоит долго-долго быть вместе.
Он сбросил с себя недавнее уныние.
— Нет, — сказал он, — думаю, с меня довольно.Приятно было поговорить с тобой, но сейчас ты меня извини, я просто возьмуКнигу и уйду. Я бы очень хотел остаться и поболтать еще немного, но зима и такуже будет гнаться за мной до самого дома.
— А как ты собираешься выйти? — спокойно спросилаона и начала умывать свои ушки.
Он резко обернулся. Двери, через которую он вошел в комнату,больше не было.
— Как тебе удалось это сделать?
— Нам она больше не понадобится — по крайней мерепока, — к тому же туда задувал ветер, поскольку ты не удосужился закрытьее, войдя.
В какое-то мгновение у вора от страха перехватило дыхание.Он попался. Его заманили сюда с помощью Книги, а теперь кошка поймала его вловушку, из которой не было выхода.
— Я, наверное, покончу с собой, — мрачно сказалон.
— Нет, не покончишь, — совершенно спокойноотвечала она, принявшись намывать свой животик. — Если хочешь, можешьпопробовать, но ничего не выйдет. Ты не можешь ни выйти, ни выпрыгнуть из окна,ни проткнуть себя кинжалом или копьем. Тебе лучше привыкнуть к этому, Альтал.Ты останешься здесь со мной до тех пор, пока мы не сделаем всего, что должны.
— А потом я смогу выйти? — с надеждой спросил он.
— Тебе придется выйти. Кое-что нам надо сделать здесь,а кое-что предстоит сделать в других местах, так что мы с тобой тудаотправимся.
— Что нам надо сделать здесь?
— Мне надо научить тебя, а ты должен учиться.
— Учиться чему?
— Книге.
— Ты имеешь в виду, научиться ее читать?
— И это тоже. — Она принялась мыть хвост, держаего согнутой лапой поближе к языку. — Когда ты научишься ее читать, тыбудешь учиться пользоваться ею.
— Пользоваться?
— Всему свое время. Тебе сейчас и так нелегко.
— Так вот, я скажу тебе здесь и сейчас, —запальчиво выговорил он. — Я не собираюсь выслушивать приказания от кошки.
— Придется. Чтобы смириться с этим, тебе, возможно,понадобится время, но ничего, у меня этого времени сколько угодно. — Онапотянулась и зевнула. Затем оглядела себя. — Вот теперь все чисто, —одобрительно сказала она. Затем снова зевнула. — Может быть, хочешьсделать еще какое-нибудь глупое заявление? Лично я сказала все, что хотела.
Свет под куполом начал медленно гаснуть.
— Что происходит? — резко спросил он.
— Приведя в порядок свою шерстку, я собираюсь немноговздремнуть.
— Ты только что проснулась.
— Ну и что же? Раз ты, по-видимому, не готов делать то,что должен, я могу немного поспать. Когда передумаешь, разбуди меня, и мыначнем.
Затем она снова улеглась на мохнатые шкуры бизона и закрылаглаза.
Альтал поворчал немного про себя, но спящая кошка даже ухомне повела. Наконец он махнул на все рукой, завернулся в плащ и, пристроившись устены там, где раньше находилась дверь, тоже уснул.
Альтал продержался несколько дней, но из-за своей профессиион сделался человеком весьма возбудимым, и вынужденное бездействие в этойзапечатанной комнате начало действовать ему на нервы. Он много раз прохаживалсяпо комнате взад и вперед, выглядывал в окна. Он обнаружил, что сквозь нихдовольно легко можно просунуть руку или даже голову, но когда он пыталсявысунуться целиком, то упирался во что-то невидимое. Что бы это ни было, но ононе давало проникать внутрь холодному воздуху. В этом доме было так много всегонеобъяснимого… Наконец любопытство вора возобладало.
— Ну что ж, — однажды, когда солнечный свет едвапозолотил небо, сказал он кошке, — сдаюсь. Ты победила.
— Конечно, я победила, — ответила она, открываясвои ярко-зеленые глаза. — Я всегда побеждаю. — Она зевнула и гибкопотянулась. — Тогда почему бы тебе не подойти сюда, чтобы мы моглипоговорить?
— Я могу разговаривать и отсюда.
Он немного опасался подходить к ней так близко. Ясно, чтоона могла делать непонятные ему вещи, и не хотелось, чтобы она произвелачто-либо над ним.
Ее уши слегка вздрогнули, и она улеглась обратно.
— Когда передумаешь, дай мне знать, — сказала онаему. И снова закрыла глаза.
Он проворчал какие-то ругательства, но сдался, встал соскамьи, стоящей у стола, и подошел к покрытой шкурами кровати. Он сел,несколько неуверенно протянул руку и коснулся пушистой кошачьей спинки, чтобыубедиться в том, что это не призрак.
— Быстро ты, — заметила она, снова открывая глазаи замурлыкав.
— Упираться, похоже, не имеет особого смысла. Вероятно,тебе здесь все подвластно. Ты хотела поговорить?
Она уткнулась носом в его руку.
— Я рада, что ты понял это, — сказала она,по-прежнему мурлыча. — Я не приказывала тебе просто потому, что хотелапосмотреть, как ты будешь прыгать, Альтал. Пока что я кошка, а кошкам нужналаска. Мне нужно, чтобы ты был рядом, когда я говорю.
— Так ты не всегда была кошкой?
— Ты встречал много говорящих кошек?
— Знаешь, — отшутился он, — хоть убей, немогу припомнить, когда со мной такое было в последний раз.
Она по-настоящему рассмеялась, и от этого у него немногопосветлело на душе. Если он мог заставить ее смеяться, значит, не все здесьбыло ей подвластно.
