Немногие оставшиеся листья на деревьях держатся за жизнь, а другие скачут по тротуарам, собираясь в оранжево-коричневые кучи вдоль зданий и по углам.
Я люблю это время года.
— Тебе не холодно? — спрашиваю я, прижимая его пальто ближе к груди. Он смеётся, как будто находит меня смешной, но это шутка, в которой мы оба участвуем, а не как будто он смеётся надо мной, и это приятно.
Даже очень.
— Нет, мне хорошо. Мне нравится холод, это лучше, чем жара, — говорит он, обнимая меня за плечи и притягивая к себе. Наши шаги синхронизируются, несмотря на его более длинные ноги. Я поднимаю на него глаза и вижу, что он смотрит не вперёд, а вниз, на меня. Уличные фонари отбрасывают великолепные тени на его высокие скулы и сияющую улыбку.
— А что насчёт тебя? — спрашивает он с неподдельным интересом. — Жара или холод?
— И то, и другое, — говорю я и наблюдаю, как его голова слегка наклоняется, когда он смеётся.
— Почему мне кажется, что ты редко даёшь прямой ответ? Всегда знаешь, что тебе следует сказать. — Я скромно улыбаюсь, но что-то в этом не так. Слишком близко к дому для моей тщательно созданной персоны, загадочной и интригующей.
— Мне нравится лето. Чем жарче, тем лучше, — говорю я, давая ему немного информации о себе. — Отпуск? Всё в нём должно быть жарким. Если я вернусь без загара, я подам официальную жалобу. — Он снова смеётся, и я смотрю вперёд, когда мы выходим из парка в сторону Мидтауна. — Но мне нравится холод в определённое время.
— В определённое время? — Я снова смотрю на него, когда мы оказываемся возле пешеходного перехода и ждём, пока маленький шагающий человечек загорится.
— После Хэллоуина и до первого января. В это время допускается холод. В идеале, холодно и осенняя погода на День благодарения…
— Осенняя?
— Осенняя. Знаешь, в воздухе должен быть запах гниющих листьев.
— Запах гниющих листьев, понял, — говорит он, и его тело дрожит от смеха, прижимаясь к моему. Я поворачиваюсь всего немного и бью его в бок. Он стонет от притворной боли, но продолжает смеяться.
— Ты знаешь, о чём я! Запах… осенних листьев!
— Ты должна будешь понюхать воздух через несколько недель. Скажешь мне, когда запах будет подходящим.
И, чёрт, мне это нравится. Мне нравится, что он строит планы на несколько недель вперёд, когда мы ещё даже не закончили наше первое свидание, и делает это без смущения. Даже если речь идёт о гниющих листьях.
— Обязательно, — говорю я, глядя вперёд и пытаясь скрыть предвкушающую улыбку на своём лице. Его рука сжимает моё плечо.
— Хорошо, а остальные твои требования к холодной погоде?
— Это не требования, — говорю я с улыбкой. — Просто… предпочтительные условия.
— Ах, конечно.
— Но если у тебя есть какие-то связи с матерью-природой, пожалуйста, заполни для меня карточку с комментариями.
— К сожалению, я ещё не встречал её.
— Облом. В любом случае, День благодарения — осенняя погода.
— Конечно. — Машина сигналит нам, когда мы переходим дорогу, такси пытается проехать направо на красный, но Дэмиен просто показывает ему палец и подталкивает меня, вытаскивая меня из пробки. Когда мы поворачиваем налево, он меняет стороны, следя за тем, чтобы он был на стороне улицы, а я — на стороне зданий.
Идеальный, джентльменский подход.
— После Дня благодарения снег допустим. Лёгкая пыль будет идти с Киберпонедельника по канун Рождества. Затем в канун Рождества допустима одна большая снежная буря, но достаточно, чтобы Рождество было белым. Не так много, чтобы ты не смог поехать к семье, понимаешь? В идеале Рождество должно быть снежным, но солнечным и холодным.
— Киберпонедельник?
— Да. Можно сидеть дома и делать покупки.
— А в Чёрную пятницу никакого снега?
— Нет, людям приходится ездить на машине, чтобы добраться до работы. Не очень-то весело ехать на работу в самый дерьмовый день в году для розничной торговли, да ещё и по заснеженным дорогам.
Он замедляет свою походку и смотрит на меня.
— Значит, ты беспокоишься о работниках, а не о покупателях? — Его улыбка широкая и шокированная.
— Ты когда-нибудь работал в розничной торговле? — спрашиваю я, хотя знаю ответ.
— Нет, не могу сказать, что работал.
— Если бы ты работал, ты бы знал, как ужасно работать в розничной торговле в Чёрную пятницу. Полный ад, все выходные. Так что нет. В выходные после Дня благодарения снег недопустим.
— Понял, — говорит он и останавливается перед стойкой.
— Горячий шоколад? — спрашивает он, и что-то в этом есть такое чертовски полезное и неожиданное. Я улыбаюсь и киваю, прежде чем он делает заказ.
Когда он протягивает мне исходящую паром чашку, попросив добавить взбитые сливки в обе порции и оставив здоровые чаевые работнику, крошечная часть меня паникует.
Потому что было бы чертовски легко влюбиться в этого человека.
Слишком чертовски легко.
Глава 9
6 Ноября
Дэмиен
— Мне здесь нравится, — говорит Эбби, одной маленькой рукой держа чашку с горячим шоколадом, а другой указывая через дорогу на большое рекламное табло Рокфеллер-центра. Оно гласит: «Скоро: Рождественский спектакль с участием Рокетс!».
— Да? — спрашиваю я, обнимая её за талию и увлекая за собой в закрытый подъезд магазина, наблюдая, как взволнованные и спешащие нью-йоркцы бегают туда-сюда, поднимая руки, чтобы поймать такси, или спорят с кем-то невидимым в Bluetooth-наушниках. Обычно я один из них.
Слишком занят, чтобы вникать в город, слишком занят, чтобы беспокоиться о том, что происходит вокруг меня. Я прожил в Нью-Йорке всю свою жизнь — это часть моей крови: спешить на следующую остановку, поворачивать плечо, проскакивать мимо медленно идущих пешеходов, отмахиваться от таксиста, который поворачивает на пешеходный переход.
Все являются частью этого.
Но сегодня я чувствую себя туристом, бродящим по городу, который начинает своё праздничное преображение, с великолепной женщиной под руку.
И, чёрт возьми, она великолепна. Все изгибы песочных часов, обтянутые облегающим розовым
