лицо, царапая кожу, словно пытается меня остановить, но я упрямо иду вперед, не теряя из виду собственную тень.
Иду до тех пор, пока мир снова не начинает расплываться.
***
– Хватит, – сказал Кондор. – Пора возвращаться.
Я решила послушаться его и вернулась – очнулась, хватая ртом воздух, словно только что решила испытать себя и задержать дыхание так долго, как могу.
Зеркало было все таким же сияющим и равнодушным, и ничего, кажется, не изменилось.
Только я почему-то плакала.
И еще стало темнее, самую малость, потому что там, над нами, за стеклом собирались тяжелые тучи, обещающие снегопад.
Моя кровь осталась на зеркале – красное пятно, портящее его совершенную чистоту. Я уставилась на глубокий порез, рассекающий ладонь посередине, и подумала, что из всех вещей, которые я сейчас сделала, порезать себя было самой простой задачей. Шрам, наверное, останется, но так даже интереснее.
– Не останется.
Кондор схватил меня за запястье и осторожно расправил раненую ладонь. Его пальцы прошлись вдоль пореза – было щекотно и тепло. Кровь исчезала, рана затягивалась, я удивленно смотрела, как срастаются ее края, и не чувствовала ни страха, ни отвращения.
Но взгляд в итоге отвела – куда-то в сторону и вниз.
– Если честно, – сказала я, удивляясь тому, что слышу свой голос, и он даже звучит не слишком хрипло, не срывается на плаксивые причитания, – я бы предпочла этого не делать.
– Чего не делать? – Кондор закончил с моей рукой и смахнул с нее засохшую кровь.
– Не смотреть.
– Увидела что-то не то?
Он все еще стоял близко, так близко, что если я упаду, успеет подхватить.
А на мне все еще был его сюртук. Или как оно называется?
Я кивнула, стирая ладонью слезы со щек, а потом поняла, что не могу больше играть в стойкого и смелого бойца, которому все нипочем. Я села прямо на каменную ступеньку, совсем забыв, что вокруг зима и пол холодный, и сжалась, стараясь не дышать, чтобы не разрыдаться. «Сейчас пройдет, – думала я, – всегда проходит».
К сожалению, не прошло, и я спрятала лицо в ладонях.
Когда Кондор со вздохом сел со мной рядом и слегка приобнял за плечи, я совсем перестала дышать. Это было последнее, что я сейчас ожидала.
– Мне очень жаль, – сказал он. Тепла в его голосе было не больше, чем раньше, но, кажется, он не спешил осуждать меня или напоминать, что я сама обо всем попросила. – Я не знаю, что ты видела и что именно из этого тебя расстроило, но мне очень жаль, что так получилось. – Маг как-то неловко погладил меня по голове, когда я, не выдержав, все-таки хлюпнула носом. – Ай-й, и я тоже тот еще болван, конечно!
Почему именно он болван – этого волшебник решил не говорить.
Это прозвучало как-то иначе. Не как все остальное. Растерянно. Со странной, не злой досадой на самого себя. Я, честно говоря, думала, что Кондор как следует меня встряхнет и заставит успокоиться, напомнив, что господин маг здесь не в роли моей мамочки… В общем-то, он совсем не обязан вытирать мне слезы.
Но судя по белому носовому платку, который мне протянули, когда я выпрямилась, выползая из своей раковины, именно этим он и намеревался заняться. Ну, как умел.
– С-с-спасибо, – едва не заикаясь, сказала я, сжимая платок в руке.
– Не за что, милая. – Маг снова вздохнул и попытался мне улыбнуться. – Не могу сказать, что я мастер в том, чтобы справляться с потоком женских слез, но, боюсь, именно сейчас у меня нет выбора.
– Прости, я… – начала было я, используя платок по назначению, то есть стирая им слезы, текущие по щекам и подбородку.
– За что мне тебя прощать, Мари? – совершенно искренне удивился Кондор. – Ты не сделала ничего дурного. Думаю, у тебя есть весьма понятный повод для печали. – он кривовато ухмыльнулся, отводя взгляд в сторону. – Я, признаюсь, совершенно не представляю, что с тобой сейчас делать.
– Я тоже, – сказала я. – Не знаю, что теперь с собой делать.
– Вот видишь. – Кондор улыбнулся добрее. – У нас, оказывается, общая беда. И у меня есть предложение.
– М? – всхлипнула я.
Кондор встал со ступеньки и осторожно дотронулся до моего плеча, будто пытался разбудить. Я подняла голову, щурясь на него. Больше всего сейчас хотела оказаться у себя в комнате и спрятаться под одеялом.
– Я не уверен, что моя компания может считаться хорошей, – сказал волшебник, наклонившись ко мне. – И тем более не уверен, что ты решишь поделиться своими печалями с кем бы то ни было. Но я хочу предложить тебе выпить вместе – а дальше решай сама.
– Что? – не поверила я.
– Идей лучше, чем пьянка, у меня сейчас нет. Разве что какое-нибудь заклинание. Но это тебе не понравится, гарантирую.
Кондор протянул мне руку, я почти автоматически схватилась за нее, и мне помогли встать.
– Ты сейчас серьезно? – я моргнула, глядя на него.
– Абсолютно. – Кондор кивнул без тени улыбки. – Но если ты по каким-то причинам предпочтешь побыть одна, я пойму и найду для тебя легкое успокоительное.
– Нет, я не… – Я растерянно выдохнула, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и поняла, что, наверное, он прав. Извиниться и уйти к себе, чтобы рыдать под одеялом, я всегда успею. – Ладно, давай… попробуем.
***
Черная гладь обсидиана. Туман. Шаг.
И мир изменился быстрее, чем я успела уловить и осознать разницу температур.
Я стояла, пялясь на свои ладони, пока Кондор не окликнул меня.
– Прекрасно понимаю желание побыть в одиночестве, – сказал он, – но спешу напомнить, что мы договаривались о чем-то совсем другом. Держи. – Он протянул мне полотенце. – Это мои личные комнаты… и там – ванная. – Он махнул рукой куда-то в сторону. – Умойся. Это поможет прийти в себя.
Я рассеянно кивнула.
– А ты куда?
– Загляну на кухню, – усмехнулся он, отодвигая меня в сторону. – Я, знаешь ли, предпочитаю закусывать.
Я моргнула, чувствуя себя в еще большей растерянности, чем до этого, и как-то упустила момент, когда осталась одна.
Кондор не шутил. И не передумал. Его предложение все еще было в силе, и, черт возьми, меня это вдруг испугало.
Я задумчиво стянула с себя сюртук, сосредоточенно и педантично сложила его, будто бы в этом простом действии был какой-то тайный смысл, и оставила на спинке кровати. Переброшенное через плечо полотенце казалось мне тяжелым.
Вокруг была чужая территория, на которую я проникла и потому чувствовала себя крайне неловко. Я очень старалась оставить как можно меньше следов и не
