будет непосильная задача.
— Конечно, документы должны быть у него на полке сразу возле двери. Вещи бери, какие нужно, — мужчина с благодарностью принимает моё предложение.
— Ты пока приведи себя в порядок, у тебя вся футболка в крови и руки, и лицо, — на Матвея сейчас страшно взглянуть.
— Прости, за всё это, — ему явно ужасно неудобно за всю эту ситуацию.
— Что за глупости? Хорошо, что я оказалась здесь. Это вопрос жизни, не только здоровья, — не смотря на всю сложность ситуации, паника отпустила меня, включился холодный рассудок.
Захожу в комнату Макара, стараясь в общей картине бардака увидеть необходимые вещи. На полке не нахожу никаких документов и решаю поискать на письменном столе. Сама мысль о том, что я копаюсь в чьих-то личных вещах вызывает приступ тошноты, но выбора нет. Паспорт обнаруживается довольно быстро, а вот в поисках страхового полиса мне приходится перерыть всё на столе.
«Может он где-то в ящиках…».
В верхнем ящике лежит начатая пачка презервативов, разумеется, XL размера…
«Похоже, это у них наследственное…» — мелькает довольно абсурдная, для всей этой ситуации, мысль.
Открываю второй ящик и ахаю от удивления.
«Ничего себе…».
Там лежит много наличных денег, купюры сложены стопками и перетянуты канцелярскими резинками. Меня смущает их вид, это, в основном, мелкие купюры, не больше 1000. Здесь же лежит договор на лечение в Центральной офтальмологической клинике, от суммы, указанной в договоре, мне становится немного не по себе. Весь перечень услуг, включая проживание и лечение, в сумме составляет 5 миллионов рублей.
«Это просто грабёж!.. Что за цены?.. Где обычному человеку взять такую сумму?».
Пазл у меня в голове начинает понемногу складываться в общую картину.
«Похоже, Макар хочет скопить нужную сумму на лечение брата. И, как видно, делает он это не совсем безопасными методами».
Закрыв ящик, продолжаю поиски полиса и вскоре нахожу потрёпанный листок, сложенный вчетверо. Как раз вовремя, потому что вскоре раздаётся настойчивый звонок в домофон. Приехала скорая помощь.
ГЛАВА 16. НЕ СЛОМЛЕННЫЙ
В приёмном отделении неотложки пахнет смесью людского греха и антисептика. Крепко держу Матвея за руку с момента, как мы вышли из кареты скорой помощи, будто страшась, что он растворится в матрице, не оставив и следа.
Увидеть растерзанное тело Макара было страшно, но куда больше я испугалась, когда решила, что они просто исчезли из моей жизни, как сонные видения поутру.
— Всё будет хорошо, — стараюсь подбодрить раздавленного мужчину.
— Благодаря тебе… А я… Просто ничтожество… Меня тошнит от самого себя…
— В этом нет твоей вины, — мне больно от его слов, он зря взял на себя ответственность за взрослого здорового парня.
— Есть… Я просмотрел, когда он пошёл по наклонной… Просмотрел, — на последнем слове он с досадой выдохнул и спрятал лицо в ладони, желая скрыть свои эмоции.
— Может быть на него напали… Почему ты решил, замешан в чём-то плохом? — но я сама содрогнулась от того, как неуверенно прозвучал собственный голос. Я прекрасно помнила деньги и грабительские условия клиники, изложенные сухими цифрами на холодном безжалостном листке.
— Я чувствовал, что у него есть какая-то тайна, — Матвей в отчаянии поджал губы. — Он часто приходил так и запирался в своей комнате. Днями не выходил… Я думал, что это похмелье… Но, это что-то более серьёзное.
— Не терзай себя. Сейчас главное, что он очнулся. Его самочувствие важнее… Вы со всем разберётесь.
Вижу бледное растерянное лицо Матвея, в его невидящих глазах поблёскивают непрошеные слёзы.
— Я ни с чем не могу разобраться…. Он не слушает меня…
— Возможно, тебе нужно услышать его, — обнимаю рукой широкую мужскую спину и чувствую мелкую дрожь его тела под рубашкой. — Мне побыть с тобой сегодня? Я могу позвонить в клинику, отменить записи.
— Мне так жаль, что тебе приходится это делать, но я, правда, нуждаюсь в тебе сейчас, — кажется, он испытал облегчение.
— Всё хорошо, я придумаю, чем возместить неудобства клиентам.
После звонка администратору, которая осталась не особо довольна необходимостью объясняться с моими клиентами, возвращаюсь к Матвею.
— Тебе принести что-нибудь выпить? Кофе может быть…
— Спасибо, не хочу кофе, я и так на взводе. Если только, бутылку воды…
Идёшь по направлению к автомату с напитками и снеками, когда меня окликает медсестра.
— Девушка, Макар Свиридов ваш родственник?..
— Я просто, — запинаюсь, но быстро принимаю решение. — Я его невестка…
— Он пришёл в себя, можете зайти к нему на 5 минут. Только не нагружайте его эмоциями, у него ушиб головного мозга. Врач вам позже всё скажет, он сейчас на обходе.
Спешу в палату Макара и с замирающим сердцем касаюсь дверной ручки.
«Может быть я лезу не в своё дело… Но мне надо поговорить с ним наедине, без Матвея…».
От увиденного у меня сжимается сердце, а к горлу подступает тошнотворный комок. Лицо парня отекло ещё больше, глубокая синева залегла под оба глаза. На губе виднеется свежий шов.
— Привет, малая… А где Мот? — еле произносит он, едва шевеля губами.
— Узнал меня, уже хорошо… Можно я присяду рядом?
— Не вопрос… Падай, — старается храбриться, но голос его похож на шелест ноябрьского ветерка, такой же призрачный и холодный.
Сажусь на краю кровати и замечаю кровоподтёки и ссадины на костяшках пальцев.
— Скажешь, что случилось?..
— С хера ли?.. Это не твоё дело, — резко бросает он, и закрывает единственный глаз, уходя от ответа.
— Я знаю, что ты делаешь это ради брата. Видела деньги и договор. Не злись, это произошло случайно, я искала твои документы… И…
— Ясен хуй… Случайно… Не квартира, а общага, — шипит он раздражённо. — Что дальше? Будешь мне втирать, что да как?
Молча просовываю свою руку под его ладонь и слегка сжимаю, он не отвечает, но и не убирает ладонь.
— Пойми, я не против тебя. Наоборот, я думаю, что смогу помочь…
Он снова открывает глаз и холодно смотрит на меня, ожидая продолжения.
— Я помогу, если ты пообещаешь завязать с тем, что ты сейчас делаешь. Это опасно для жизни. Матвей не переживёт, если с тобой что-то случится…
— И? — коротко чеканит парень.
— У меня есть деньги… Вернее, я знаю, где их взять. Четыре миллиона… Если сложить с твоими, должно хватить, — от волнения начинаю тараторить, надо успокоиться.
— Четыре ляма? Ты элитная шлюха что-ли? Или на онлифанс зашибаешь?
— Да, да, очень смешно…
Он на несколько мгновений замолкает, глядя куда-то внутрь себя.
— Не сработает… Он не согласится… Не возьмёт твои деньги…
— Я знаю, поэтому и говорю сейчас с тобой.
— Ты понимаешь, что придётся соврать…
