передумать». А Мишу, несмотря на все его выходки, Николай считал человеком думающим: нынче он думает так, а завтра иначе. Единственным способом справиться с прихотью брата и заставить его держать слово было применение силы. Богомерзкая женитьба великого князя грозит монархическим устоям, а значит, и безопасности государства.
Для успешного выполнения задания генерал Герасимов встретился в Берлине, где начиналась оздоровительная поездка Михаила и Натальи, с «королем сыска» – зарубежным тайным агентом охранного отделения Гуго Бринтом, более известным в профессиональной среде под оперативным псевдонимом Курт. Опытному Курту не надо было повторять руководящие установки дважды. Уловив суть поставленной перед ним деликатной задачи, он начал с того, что составил список действующих на территории Берлина русских православных приходов, где его поднадзорные могли осуществить свои преступные намерения. Предостеречь церковных батюшек от венчания указанной пары – опрометчивого шага, могущего повлечь за собою плачевные последствия, – не потребовало чрезмерных усилий: попы проявили похвальную сметливость и даже не думали перечить. Полдела было сделано. Ну, пусть треть.
Задача государственной важности была облегчена тем, что Герасимов разрешил Курту и его людям, а их насчитывалось семнадцать – все высококлассные мастера наружного наблюдения, скрытно следовать по пятам за великим князем из города в город по железной дороге, а не гнаться за ним на моторе, если он, оставив челядь и багаж в международном вагоне, решит проделать часть пути, развлечения ради, на авто, которое вез с собою в багажном отделении. Дело в том, что Михаил виртуозно владел рулем и догнать его в головокружительной гонке оказалось бы не по силам агентам наружного наблюдения. Предотвратить церковную церемонию, а не гоняться наперегонки с великим князем по лесным дорогам, где на крутых поворотах можно и шею ненароком свернуть, – вот какова была конечная цель оперативной группы Курта. Накрыть Михаила с невестой на подходах к церкви или даже внутри, под венцом – в этом случае генерал-майору Герасимову было дано право именем императора арестовать великого князя и взять его под стражу. О столь неприятной перспективе, грозившей ему, как и тем попам, непредсказуемым результатом, генерал думал с содроганием, и лишь вера в недюжинные способности и опыт Курта немного отгоняла эти мрачные мысли. Генеральская вера не на пустом месте выросла: Третье отделение не раз доверяло Курту ответственную работу с вожаками русского революционного подполья в эмиграции – Ульяновым, Бронштейном, Мартовым, и надежда эта оправдывалась неизменно.
Но кто ж мог предвидеть, что в этой несложной, казалось бы, комбинации место русской православной церкви займет не менее православная сербская и непуганый отец Мисич проведет венчальный обряд, притом за весьма скромное вознаграждение! Такая дикая мысль никому и в голову взбрести не могла.
По пути к братским сербам Михаил проявил незаурядные конспиративные способности: после нескольких дней, праздно и безмятежно проведенных в Берлине в роскошном отеле «Адлон», он отправился на поезде, с обслугой и багажом, в курортный Бад-Киссинген для лечения в клинике нервных заболеваний знаменитого доктора Аполанта. Курс лечения занял три недели; Михаил и Наталья вели себя как прилежные пациенты доктора и жениться как будто не собирались, да и подходящего храма для этого здесь не было. Агенты расслабились, скучно проводя время в неприметных пансионатах и пивных вокруг клиники: играли в карты и много спали.
Посвежевшие и взбодрившиеся после лечебных процедур, Михаил и Наталья решили отправиться в город-праздник Париж. Михаил связался с берлинским отелем «Адлон» и поручил управляющему заказать для графа и графини Брасовых и сопровождающих их лиц железнодорожные билеты в Париж. Назавтра по телеграфу распоряжение было отменено: граф распорядился аннулировать заказ – он передумал, изменил маршрут и поедет из Бад-Киссингена, не заезжая в Берлин, прямиком в Канны, на море. О поправке здоровья и предстоящей поездке на Ривьеру Михаил сообщил в теплом письме Николаю; письмо, разумеется, было перлюстрировано, и агенты удостоверились в истинности намерений своего поднадзорного. Для развлечения и ради спортивного удовольствия Михаил с Натальей сели в автомобиль – мощный и надежный «роллс-ройс» – и отправились в Канны через Швейцарию и Италию, а челядь поехала по железной дороге. Погрузились в вагон поезда и заскучавшие было сыщики. Их прибытие на приморский курорт намечалось еще до появления там графа и графини Брасовых. И ни генерал Герасимов, ни агент Гуго Бринт и представить себе не могли, что письмо Михаила к Николаю – чистая дезинформация, что пара не в Канны едет, а в Вену, к сговорчивому сербскому священнику Мисичу, оставшемуся вне поля зрения сыщиков Третьего отделения. Сыщики тоже люди, они тоже иногда ошибаются, и ничего с этим не поделаешь.
Задерживаться в Вене Михаил не планировал. Сразу же после венчального обряда молодые распрощались с батюшкой Мисичем и погоняемые ветерком счастья покатили в сказочно прекрасную Венецию, а оттуда – через Милан – в Канны. Там их уже поджидали верные слуги, а агенты Курта, вернувшиеся к своим прямым обязанностям – наружному наблюдению, не догадывались о том, что случилось в сербской церкви Св. Саввы в Вене. Через несколько дней по приезде новобрачных на Ривьеру к ним привезли из России детей – Георгия и Тату. Семья наконец-то привольно воссоединилась под гостеприимным кровом роскошного каннского отеля «Парк». Не прошло и недели, как новости о женитьбе великого князя Михаила Александровича и графини Натальи Сергеевны Брасовой стали известны сначала русским дипломатам в Европе, а затем долетели и до Санкт-Петербурга. Подробнейший отчет о прискорбном происшествии, означавшем полный провал секретной жандармской операции «Свадьба», под грифом «Совершенно доверительно» составил из своей парижской штаб-квартиры заведующий отделом русской заграничной агентуры Красильников для директора Департамента полиции Белецкого.
В Семье новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. Мария Федоровна оцепенела от ужасного известия, Николай впал в ярость. Младший брат женился на бестии, она обвела его вокруг пальца и затащила под венец! Великий князь нарушил слово, данное государю; о прощении теперь не может быть и речи, неотвратимая кара ждет великого князя. Медлить с возмездием нельзя: мерзкая весть расползается по Петербургу, назревает новый скандал. И это сейчас, за считаные месяцы до трехсотлетия дома Романовых! Какой ужас, какая беда! Своим безрассудным, позорным поведением Миша вовлек династию в неприятности с дурными последствиями. Первым делом ослушник должен быть отрешен от права наследования царского престола. Это раз. Второе: монаршею волей Михаилу будет запрещено возвращаться в Россию – пусть заслуженно страдает вдали от родины. Вот и Аликс тоже так думает, а мама считает эту часть наказания чрезмерной. Ну да ничего: она, если соскучится, всегда сможет повидаться с опальным сыном за границей – в том же Копенгагене, например, куда она ездит навестить родню по нескольку раз в год. Что же до самого Николая, то его кровная связь с братом прервана и, возможно, не восстановится никогда: клятвопреступление невыносимо, а обман царя недопустим и приравнивается к измене.
Все
