согласилась скрепя сердце.
Путь в Италию лежал через Вену; там, вдалеке от отечества, договорились встретиться в отеле «Версаль» и дальше ехать уже вместе, не разлучаясь.
Такие конспиративные приемы не могли сбить с толку жандармского генерала Герасимова – ему был высочайше поручен надзор за великим князем, и генеральские шпики, глаз с него не спуская, шли за поднадзорным его высочеством со спутницей по пятам.
Наталью такая почти неприкрытая слежка выводила из себя и вконец расшатывала нервы. Она отдавала себе отчет в том, что похожа на золотую рыбку в аквариуме, и Михаил – брат царя и отец ее ребенка! – мало чем от нее отличается; их свобода иллюзорна, а счастье зависит от чужой недоброй воли. Только разрыв Михаила с Семьей и законный церковный брак спасут Наталью Сергеевну Брасову от беспрестанного унизительного надзора. Михаил знал об этой мечте Наташи – любимая женщина не позволяла о ней забыть.
Даже за границей Наталья ловила на себе свинцовые взгляды охранки. На свою гувернантку она, как ей казалось, вполне могла положиться, а вот оба адъютанта Михаила особо не скрывали своей принадлежности к надзорному ведомству. И это внушало Наталье Сергеевне страх и доводило порой до нервного срыва. Она не желала жить словно под лупой в руках чужих людей и продумывать каждый свой шаг, чтобы уйти от сыщиков. И это была не мания преследования, преследование было реальным, и Миша не мог – или не хотел? – положить этому конец. Она не скрывала от Михаила своих подозрений, и он, слушая, испытывал невыносимую душевную боль. Только женитьба могла спасти их обоих. Его напоминания о честном слове, данном Николаю, не производили на Наталью никакого впечатления: она считала, что благополучие и покой ее семьи и ребенка важней любых данных обещаний. Сложившаяся ситуация ее не устраивала, и она не могла длиться вечно; над их любовным союзом навис топор. Лишь пугающая перспектива остаться ей, дважды разведенной женщине с двумя детьми, без средств к существованию удерживала Наталью от бесповоротного шага.
В Вене, в отеле «Версаль», слежка продолжалась. Доведенная до отчаяния Наталья, после очередного объяснения с Михаилом: «Я для тебя не более чем игрушка… не могу равнодушно смотреть, как гибнет наша жизнь и любовь», – предложила план: тайно ночью бежать из Вены, оторвавшись от жандармских опекунов, и без помех продолжить путешествие по Европе. Михаил, удрученный укорами любимой, согласился и принял ее план без поправок.
Долгие сборы – лишние хлопоты. Наутро комнаты Михаила и Натальи оказались пустыми; осведомители остались с носом. Щедро вознагражденные служащие «Версаля», случайные свидетели бегства русской пары, словно язык проглотили. Тем временем вольные беглецы держали путь к Риму – Вечному городу, полному тайн и умеющему их хранить. Трещина в отношениях между любовниками заделана, они снова счастливы, как в Гатчине. Вслед за Римом их ждут Венеция, Флоренция, Париж. Мир прекрасен, свобода – упоительна.
Но в Париже их выследили. Генерал Герасимов не зря ел свой хлеб: его агенты везде торчали на залитой солнцем дороге возлюбленных, как грибы из жухлой листвы. И счастья как не бывало, и о лечении можно было забыть… Не желая вновь становиться объектом пристального внимания охранки, Михаил с Натальей сократили срок пребывания на Западе и вернулись в Россию.
Проблемы воротившихся на родину путешественников так и не были решены: здоровья не поправили, а о проживании под одной крышей в Орле без церковного обряда бракосочетания нечего было и мечтать.
Единственное, что грело душу и давало надежду на будущее, это то, что Вульферт утихомирился и исчез из виду; Наталья и Михаил могли теперь забыть о его существовании навсегда.
* * *
Справка для тех, кто заинтересуется дальнейшей судьбой Владимира Вульферта. Благодаря формальному отказу от отцовских прав на великокняжеского сына (поручик выторговал за это фантастическую сумму в двести тысяч рублей), разбогатевший Владимир смог удачно жениться на дочери московского купца Петухова. Октябрьский переворот и нахлынувшая вслед за ним гражданская смута лишили семью Вульферта материального достатка. Ради жалкого заработка на поддержание жизни бывший поручик и Синий кирасир поступил на службу учителем танцев в клуб железнодорожников. В 1937 году, в самый разгар сталинских репрессий, он был арестован по обычной в то время статье «антисоветская агитация и пропаганда», осужден заочно чекистской «тройкой» и расстрелян. Реабилитирован в 1958 году.
8
Операция «Свадьба»
Нетрудно убедиться всякому разумному существу, будь то царь со скипетром, дворник с метлой или фокусник с кроликом в шляпе, что всему, имеющему начало, приходит и конец. Присказка, растянувшаяся на пять лет жизни Михаила и Натальи, закончилась церемонией бракосочетания в Вене, в церкви Св. Саввы; обвенчал их, по взаимному желанию сторон, благообразный отец Мисич. Церковь была сербская, и священник Мисич был серб, и свидетели, родственники Мисича, были сербы. И главное, сербский православный канон в точности совпадал с русским; законный брак рабов Божиих Михаила и Наталии никто на свете не мог опротестовать, включая Святейший синод в Санкт-Петербурге.
Судьбоносному обмену обручальными кольцами в церкви Св. Саввы предшествовало немало важных событий. Позволив брату и его спутнице частную зарубежную поездку под ни о чем не говорящими именами «граф и графиня Брасовы», Николай отмел настоятельную просьбу Михаила снять с пары неотвязную «охрану», то есть жандармский надзор. Объявленная цель поездки – лечебно-оздоровительная – не усыпила подозрений царя: он считал Наталью Сергеевну авантюристкой и обманщицей, оказывающей на Мишу дурное влияние, и свое мнение не скрывал ни от мама, ни от Аликс, ни от искушенного в превратностях жизни Фредерикса. К тому же генерал Герасимов секретно информировал, что детей пары – Георгия и Тату – родственники Натальи намерены вывезти из России в Европу. Эта, казалось бы, безобидная новость лишь усилила беспокойство Николая. Герасимов получил распоряжение лично отправиться в Европу и принять на себя общее руководство группой тайных агентов для неусыпного наблюдения за великим князем. В российские посольства, миссии и консульства Российской империи поступила из Санкт-Петербурга под грифом «Весьма секретно» директива министерства иностранных дел, предписывающая «оказать генерал-майору Герасимову необходимое содействие к успешному выполнению возложенного на него поручения и к производству, в случае надобности, ареста лиц по указанию генерал-майора Герасимова». Ответственное поручение сводилось «к недопущению за границей брака госпожи Брасовой (Вульферт) с Великим Князем Михаилом Александровичем». Директиву подписал временно управляющий министерством иностранных дел Нератов.
Высочайшее задание было не из легких. Хватать и сажать Михаила генерал Герасимов не рискнул бы ни по директиве, ни без директивы. Речь, выходит дело, шла о госпоже Брасовой, арест которой тоже представлялся трудновыполнимым: Михаил встал бы за нее горой.
Более всего прочего Николай опасался именно узаконивания связи Миши с «этой обманщицей»: такой поворот дела сокрушал не только вековые монархические традиции, но и противоречил относительно недавнему наставлению Александра Третьего по устройству царской семьи. В клятвенные уверения Михаила старший брат верил лишь отчасти, принимая к сведению формулу умудренного опытом Фредерикса: «Думающий человек всегда вправе
