чем на четверть часа. Мало ли, что может случиться за время отсутствия... Только и оставалось, что готовить, котят с кошкой кормить да в печку дров подбрасывать.
— Вполне хорошо. — Аги не стала добавлять, что настолько хорошо давно себя не чувствовала. — Сам как?
— Ждать надоело. И читать здесь, кроме инструкции по эксплуатации водного туннеля, нечего.
— И это... — поймала взгляд Сима. — Спасибо, что вытащили.
— На здоровье.
Когда Сим отвернулся и стал вытаскивать горшок из печки, нашла ладонь Иана. Они все еще сидели на постели, среди скомканных спальных мешков, толком в себя не придя.
Иан взял — и ее ладонь к губам поднес, поцеловал.
У Аги, несмотря на то что во сне творила-вытворяла, щеки заалели.
— Что теперь будет-то? — прошептала, не столько его спрашивая, сколько беспокойство вслух озвучивая.
Никуда она Иана одного не отпустит больше. Как и обещала.
Значит, ждет ее столица и проблем море... Проблемы чужие — разгребать им.
Иан промолчал. Сам, вероятно, в ответе не уверен.
Поживут — увидят. И поучаствуют.
Повалил снег. Без шуток... В июне месяце!
Увидели, когда кошку на улицу выпускали. Попросилась сама, выскользнула и уже через пару минут снова стояла под дверью, мяукая, чтобы обратно пустили.
И ладно бы только снег, но потом он перешел в град. Причем такой, не с горох, а с боб! Если выбирать — хотя их никто, конечно, о предпочтениях не спрашивал, — то лучше все же снег. Он хотя бы шишек не набьет, а град такого размера — вполне способен.
Деревенские, скорее всего, все на ушах стоят, пытаясь посевы да другой урожай спасти.
Мысль промелькнула и ушла. Уж им-то точно Аги помочь не сможет. Даже если бы желание такое появилось.
Раньше помогала. И своим долгом считала делать все, что в ее силах.
Всего-то и понадобилось, что с собаками ее загонять, чтобы желание это исчезло без следа.
В затее орденской, может, на что и сгодится?.. Там вроде люди неглупые работать должны. В теории. План должны были толковый составить.
Если же окажется, что реальность от теории сильно разнится... Тогда и посмотрит, какие у них к тому времени еще варианты останутся.
Как говорила мама Анника: выбираешь одну дорогу судьбы — закрываются иные; но и развилок на выбранном пути достаточно.
Задача — выжить и за Ианом приглядеть.
У Иана те же мысли в голове, только наоборот. Сначала — Аги уберечь, а потом и самому не сдохнуть.
— Не пора ли вам рассказать мне, в чем там дело? В столице? — грохнул чугуном о стол Сим. — А то все всё знают и молчат.
— Заговор на Эльзеде.
Открыто, без утайки, что Иан сам знал, тем и делился. Тайны из предстоящего задания никто в Ордене не делал. По городу вести пока не разнеслись, но кому надо, те знали.
— Подробности?
— Они заложили энергетические артефакты в самых нестабильных местах, аккурат по Южному хребту и на островах к юго-западу от границы Амстен. Плюс по всему побережью.
Аги закусила губу. Сейчас, после странного ее сна с Ианом, она пребывала будто за волшебной пеленой. Дома, где тихо и спокойно.
И не слышала шепота воды, хотя обычно в дождь иль в снег всегда тяжелее было. Тонула, захлебывалась потоками из эфира, еле-еле на плаву держась.
Пальцы привычно потянулись к шее, обхватить амулет. А нет его. И следа не осталось... В лесу, когда удирала от деревенских, казалось, что кожу прожег он до самой кости.
— Удалось вычислить некоторые точки — сперва по чистой случайности. После копать стали целенаправленно. Недавно узнали недостающие. Только все аномалии уже в движении, непогода — это лишь цветочки.
— А ягодки какие поспеют? — Сим в панику не ударился, тон сохранял деловой. То ли не верил, то ли масштаб в голове еще не уложился.
— Землетрясение будет, и волну прогнозируют гигантскую, поднимется море и накроет...
— И какой размах?
— Все побережье потопит, а что не потопит, то дождем зальет. А что не залило, пожары начнутся — спалят. За ними голод.
— И болезни, — закончила Аги.
Развалины мира — самая та почва для эпидемий.
Сим притих. Все привлекательнее виделась ему та деревня на три дома. Сиди себе вдали от всех бед, занимайся личными делами, читай, ешь, спи...
— И каков план?
Аги наелась и отложила ложку, облизав перед тем и теперь всем видом показывая, как внимательно слушает.
Впервые в жизни съела что-то, приготовленное другом. Даже не знала, что Сим готовить умеет.
— Они определили, что сила аномалий сродственна c той, которая в разных своих обличиях доступна медиаторам, особенно стихийникам. Она... вроде как откликается им.
— Медиаторам только? Или и экранам?
— Медиаторам. Не знаю, как именно, но с ней можно резонировать. И менять. Если аккуратно. Поэкспериментировали уже некоторые, отделавшись легкими увечьями.
— Сколько аномалий?
— Когда я уезжал из Эдембурга, было известно о тринадцати. Но есть все основания полагать, что их пятнадцать. Оставшиеся ищут.
Аги с Ианом зацепились взглядами, без лишних слов догадываясь, о чем думает каждый. Названное число напомнило о детстве в монастыре, о пророчествах настоятельницы, о ее обещаниях и угрозах. Любила она напоминать детям об их высшем предназначении, чтобы тренировались усерднее и терпели.
Терпеть ради высшего блага — главная установка Амирана.
Пятнадцать потенциальных пар медиатор-экран росли в Амиране. Чуть больший численный перевес в сторону экранов... Да, видимо, главное — медиаторов нужное число.
Аномалии — дыры, медиаторы — те, кем эти дыры залатают. Постараются во всяком случае, надеясь, что хватит сих у «пластырей». Поэтому и спохватились, и собирали прежде гонимых одаренных по всей Империи.
*
Была у Настоятельницы Ириды своя правда, выходит... Искореженная и больная, но все же правда. Не ради удовольствия, не только лишь ради своего нездорового эго растила она тридцать амирановцев.
«Спасительница мира, чтоб ее...» — Аги оборвала мысли.
Не знает, жива ли Ирида, или уже нет, где ее держат, если держат... И никак этого касаться не хотела. Как от смрадной лужи подальше бы держаться, да, кажется, не выйдет.
— Откуда она знала?
— Канцлера родственница. В начале его карьеры, в составе группы сопровождения гуманитарной помощи, наведывалась в колонии. С просветительской деятельностью. Там, скорее всего, и встретила кого, или увидела, или... Без понятия, откуда она знала. Но знала. Сестра милосердия, — последнее Иан процедил как злую насмешку,
