Тени Амиран. Белый рыцарь для ведьмы
Прелюдия
Где-то в застенках Главного Управления Ордена
... — они совсем, что ли, боли не чувствуют?
Обычно палач молчал — говорили, кричали, скулили его жертвы. Но не в этот раз. С данным своим «гостем» у него самопроизвольно вырвались последние слова, и сиплый голос плохо повиновался из-за поврежденного когда-то горла.
Он отложил окровавленный инструмент и с несвойственным выражением растерянности на лице посмотрел на канцлера.
— Нам нужны ответы, любым способом, — резюмировал тот и обернулся к стражу у двери. — Подключи одаренных. Ты знаешь, о ком я.
— Она отказалась. После того раза. Прислала официальный протест, что больше никогда.
— Придумай что-нибудь. — Канцлер остановился напротив человека в форме. Смотреть ему приходилось снизу вверх, но властность взгляда пожилого мужчины и готовность стража слушать и выполнять любой его приказ нивелировали разницу в росте. — На кону миллионы жизней и экономика Империи. Нам нужны точные локации всех аномалий. Всех.
Оглянулся через плечо на палача и его объект:
— И этот абориген их знает. Работайте.
И они работали.
Пленный держался долго, непозволительно долго. У них нет этого времени.
Смуглокожий крепкий воин с черным хвостом волос, с вплетенными в него тонкими косичками, каждая — символ взятой жизни. Человеческой. Для взятых душ звериных они просто вдевали еще одну бусину в ожерелье на шее.
Умелые пытки специального мастера, вызывающие нестерпимую боль, — как оказалось, для некоторых вполне терпимую, — но неопасных для жизни и не сильно травмирующих «шкуру», с этим экземпляром не работали. Шкуру ему пришлось повредить больше, чем предписывал Новый Кодекс Стражи.
Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер. Да и пленный не гражданин Империи Амстен, не для защиты таких писался Кодекс.
Варвар висел, привязанный за кисти рук, пускал себе слюни и — ни слова, ни шепотка. Стоны — и те редки. Будто в трансе каком пребывал, обкурившись любимой у них там, в колониях, травки.
Не устоял воин перед медиатором. Хмурой невысокой девушкой, направление дара — сны. Мечты... Сокровенные фантазии. Дрема наяву.
Дурман.
В узком кругу знающих ее так и прозвали — Мечта. Девушка Мечта... не приведи Боги с ней столкнуться в реальности.
Сама невинность. Сладость и мягкость воплощенные в женщине.
Она сломала того, над кем сутки трудился профессиональный палач.
И легко так... парень даже не понял, похоже, что заговорил, что отвечал и повиновался тихому голосу, как желтопузый щенок мамке.
Выложил абсолютно все. И про себя, и про заговор, и про их великую миссию отомстить и уничтожить Империю Амстен.
Безумцы.
Однако, как выяснилось, отлично подготовленные. Уже лет двадцать как готовятся. С размахом нехилым. Глобальным размахом. Империя меньшего не заметит, а их жажда мести требовала пролить столько же имперской крови, сколько та пролила крови колоний. Крови людей, обитавших там, для которых Эльзеда — дом; крови зверей, крови самой земли, которая плакала под железной пятой завоевателей.
Империя целенаправленно лепила из Новой Эльзеды свою копию, мелкого уродца-близнеца, беспощадно выгребая ресурсы и не считаясь ни с чем, что вставало на пути к ним.
Люди? Поселения? Священные рощи? Храмы? Водоемы? Горы? Не проблема! Свернем, устраним, осушим, выкорчуем. Истребим.
Все всё понимали. И молча закрывали глаза.
Намечающееся же... назовем это событием, — заставит их увидеть. И пожалеть.
— Прости... — мягкий женский голос так необычно, тягуче выговаривал слова на родном языке воина.
Касание к щеке. Чужое дыхание, обдавшее прохладой его горячий, покрытый испариной лоб.
— Пусть пребудет с тобой благословение Матери Земли, достойный сын ее... — Ритуальное прощание его народа прозвучало шепотом, чуть слышно. Как надо. Чтобы злые духи не подслушали и не украли благословение, не присвоили тепло, предназначенное не им.
Так провожали воинов в долгий, трудный путь, провожали на войну. Так странно слышать эти слова здесь...
Пленный вздрогнул всем телом. Очнулся от наведенного дурмана. И в ужасе распахнул глаза.
Сладкая мечта оказалась губительнее пытки.
Пролог
Снаружи доносились множественные голоса, пока еще отдаленные. Запахло жареным... В прямом смысле. Аги приоткрыла дверь, высунула нос. В сыром ночном воздухе отчетливо чувствовался запах дыма.
Шли с дымящими факелами. Как в старые добрые времена, когда инквизиторские костры процветали и множились, что грибы после дождя.
Будто и не в просвещенное время живем...
«Что будешь делать, ведьма?» — в голове как наяву прозвучал голос стража, будто за плечом стоял. Мелкие волоски на шее поднялись дыбом.
Что он там спрашивал? Собрана ли сумка на внезапный случай?
Не забота — насмешка.
«Не он ли все подстроил?» — размышляла Аги, одновременно торопливо собираясь.
Как-то слишком своевременно решили соседи с ней разобраться... Хвост орденской ищейки так и лезет в глаза из всех щелей. Приказ Ордена мог быть сформулирован по-разному, включая словосочетание «любым способом».
Или страж стал той последней каплей, что переломила давно уже тлевший конфликт?
Как известно, Орден никакими методами не брезгует. Что на благо Империи, то на благо каждого ее жителя.
Конечно, ага.
Под это дело все списать можно.
Сумка на подобный случай и в самом деле лежала наготове, правда, не совсем собранная. Еще матушка когда-то давным-давно настояла, зная, что жизнь — непредсказуемая штука, даже в таком болоте, как деревня Угольти.
В полупустой рюкзак полетели буханка хлеба, яблоки, сыр, кошель с деньгами и документами, две книги... некоторые сборы трав — не на продажу, для себя любимой. Рюкзак за спину.
На все ушло не более трех минут.
Ах, как жалко-то! Все бросать! Все... Ее книги, баночки-скляночки, шикарную баньку со свежими заготовками веников, любимую мастерскую... Спокойную, налаженную жизнь!
Девушка ударила кулаком по дверному косяку и продолжила сборы.
Натянула на ноги две пары носков, обычные хлопковые и шерстяные, теплые ботинки на любой сезон и любую погоду. Длинное пуховое пальто. Наплевать, что лето. С их дождями сейчас что июнь, что сентябрь — одинаково.
С домом прощаться некогда. Да и больно: выросла здесь, счастливые года... родители недалеко похоронены...
Дом спалят. Наверняка. Аги знала, сама видела, как здесь расправляются с гнездами неугодных.
«Вот же!..» Девушка встала, как вкопанная, и выругалась.
У
