– Они улучшают связь довольно сильно, мисс Риаз, – кивнул профессор. – Особенно если спать в одной постели. И особенно если почаще показывать то, что вы мне сейчас показываете.
Кира ахнула, запоздало запахиваясь в пижаму, но профессор тихо засмеялся и покачал головой.
– После того, как вы меня так сладко поддразнили? Ну уж нет.
Он самым возмутительным образом потянул ткань на себя, снова обнажая её грудь.
– Нет! – выдохнула Кира. – Нет, и всё. Я хочу спать.
– Спите, – согласился он, продолжая расстёгивать её пижаму, пока не дошёл до последних двух пуговиц. – Я взрослый мужчина и вполне могу разобраться без ваших указаний.
Кира забарахталась в его руках.
– Эй, это уже не…
– Да-да? – поинтересовался он, садясь и разводя борта пижамной куртки в стороны. – Продолжайте.
И накрыл ртом её правую грудь. Прямо под руной, которая тут же вспыхнула острым, болезненным огнём.
– Не надо, – шепнула Кира, с каждой секундой теряя силы говорить. Чёрт, это её третье «нет» или уже пятое?
Но если бы это и впрямь было «нет», промелькнуло у неё в голове, она бы сказала об этом совсем другим тоном. Тоном, который не употребляла почти никогда. И профессор это бы заметил.
Она набрала в лёгкие воздух, чтобы сказать «нет» правильным тоном. Его языку, который наконец-то добрался до её упругого соска, его пальцам, которые водили у неё по животу, его рту, который, казалось, готов был съесть её целиком…
… И его возбуждённой плоти, которую она чувствовала бедром после того, как он придвинулся к ней и почти насильно посадил на себя, раздвинув ей колени. Напряжённые бёдра под её пижамными штанами, весь мужчина, обнажённый и опасный…
– Нет, – прошептала она, закрывая глаза. – Не останавливайтесь.
– Даже и не планировал, мисс Риаз, – прошептал он, целуя её грудь. – Этой ночью нас запомнит каждая табуретка в этом номере.
Он медленно, бережно опустил её на спину, расстёгивая на пижаме последние пуговицы, обнажая её до пояса.
– Мой шёлковый цветок, – шепнул он, коснувшись её кожи губами.
Его руки гладили её по бёдрам сквозь тонкую ткань пижамных штанов, оглаживая низ живота и края ягодиц, но так и не спускались к заветной цели. Кира почувствовала, как напряжение внутри живота начало нарастать, сжимая её бёдра сладким спазмом.
– Дразнитесь, – прошептала она.
– А вы хотите, чтобы было по-другому? – В его голос вкралась опасная нотка.
– Да!
– Будь по-вашему, – жарко выдохнул он, накрывая её губы.
Кира не думала, что можно стать влажной от одного только поцелуя. Его рот, томящий и терзающий её, распускающий сладкую истому в самом низу её живота, обещающий, снова дразнящий… она собралась уже возмутиться – как он задрал её ноги, одним движением стянул с неё пижамные штаны, оставив ноги торчать раскинутыми в воздухе – и, оторвавшись от её губ, резко вошёл в неё.
Кира охнула.
– Вы…
– Шшш. Раскиньте ножки и получайте удовольствие. Будьте паинькой.
Она вскинула руки, скользя по его груди, плечам, животу. Словно потерявшись, заблудившись, словно он один мог подсказать ей дорогу домой. Он склонился над её плечом и поцеловал его, рисуя цепочку поцелуев ниже, прочерчивая изысканную линию кончиком языка.
Он двигался в ней медленно, томительно медленно, то погружаясь в неё одной лишь головкой, чтобы Кира почувствовала её округлость, то входя целиком, утверждая связь между ними. И не переставал её целовать. Оторвавшись от её губ, он поцеловал её шею, ловя её стоны, когда горячие губы нашли чувствительное местечко, снова прошлись по шее, открытой для ласки. Его рука спустилась ниже и накрыла её влажную от поцелуев грудь, перекатывая горошинки сосков между пальцами, поглаживая, сжимая. Кира закусила нижнюю губу, и у неё снова вырвался сладкий стон.
– Ещё, – шёпотом попросила она, и её просьба была исполнена.
Теперь он двигался быстрее, и Кира, не выдержав, впилась ногтями в его плечи, извиваясь навстречу ему. Её ноги, зависшие в воздухе, одновременно пытались обвить его талию, согнуться в коленях и лечь ему на плечи; Кира не знала, что она хотела сделать, она сходила с ума от волны наслаждения, захватывающей её.
Её давно сбитое дыхание захлебнулось, когда рука, ласкающая её раньше, нашла чувствительную жемчужинку, и Кира застонала в голос, раскидываясь перед ним шире, ловя каждое движение. Он опустился на неё, прижавшись к ней целиком, кожа к коже, и Кира могла только стонать, двигаясь одновременно с ним всё сильнее, мощнее, и выдохнуть на финише, чувствуя, как он изливается в неё.
– Где-то здесь, – пробормотала она, чувствуя, как неудержимо краснеет, – должна быть моя пижама.
– Крайне необходимый сейчас атрибут, – серьёзно подтвердил голос профессора.
Он всё ещё обнимал её, даже не думая отстраняться. Он всё ещё был в ней.
– Так и уснём? – тихо поинтересовалась она.
– Именно. Этой ночью я вас никуда не отпущу.
– И я, – прошептала Кира, закрывая глаза. – Я вас тоже.
Они лежали в удовлетворённой и счастливой темноте.
– Изменить мир, – тихо сказал профессор. – Как вы думаете, у меня получится?
– Ради меня, – прошептала Кира, – у вас всегда получается всё.
Короткий смешок.
– Спите, центр всей вселенной. Надеюсь, мне не придётся больше спасать вас на этой неделе. Мои силы тоже не безграничны.
Она проснулась от скрипа мела по полу.
Профессор рисовал магический круг. И, с холодком заметила Кира, на его пальце поблёскивал золотой перстень, который Вероника отдала своему Тёмному Лорду.
– Уже пора начинать ритуал? – выдохнула Кира. – Чтобы исцелить милорда ректора?
Профессор поднял голову от линий, наливающихся силой и светом на глазах.
– Мэтр Антейн не знает об этом, – негромко предупредил он. – И никогда не узнает, кто его проклял. Леди Крейн когда-то была мне ближе всех на свете, и я не подставлю её под удар, кем бы она ни была.
– Я понимаю, – тихо сказала Кира. – И ревную.
– Правильно делаете. Я не помню её, но на меня действует её обаяние. Примерно так же, как на вас – наш вчерашний гость.
– Ревнуете?
– Немного, – легко согласился профессор. – Станешь тут с вами ревнивцем на старости лет. Вы портите меня, мисс Риаз, чудовищно портите: я становлюсь мягче и добрее, и даже не приказываю вам принести мне утренний кофе на коленях, хотя мог бы. Как вы себя чувствуете?
– Отлично, – с изумлением сказала Кира.
– Очень хорошо. Тогда снижаем вам дозу до минимальной. Кстати, после ритуала мы выезжаем.
