Но Грейс неотступно думала о том, что теперь станет с ней.Что с ней сделают в тюрьме? В следственном изоляторе то одна, то другаясокамерница оскорбляли ее, угрожали, воровали ее вещи. Все мелочи приносилаГрейс Молли, а Фрэнк Уилле неохотно выделил девушке пятьсот долларов из денегее отца – по настойчивой просьбе Дэвида.
Но тюрьма? В изоляторе соседки появлялись и исчезалидовольно быстро, и она ни разу не почувствовала себя по-настоящему в опасности.В тюрьме же полным-полно будет самых настоящих убийц, пусть даже женщин. Сухимиглазами она смотрела на судью. Жизнь ее давно уже разбита, и она это знает. Унее не было ни малейшего шанса с самого начала. Для нее все кончено. Моллизаметила этот взгляд и стиснула руку девушки. Грейс вывели из зала заседаний внаручниках и на сей раз даже в кандалах. Она больше не была обвиняемой – онабыла осужденной.
А вечером Молли пришла навестить ее в камеру – Грейс должныбыли перевезти в Исправительный центр, в Дуайт, лишь утром. Она мало что могласказать девушке – умоляла лишь не терять надежды. Для нее начнется новая жизнь.Нужно только держаться. Дэвид тоже навестил Грейс – он был вне себя от гнева иказнил себя за то, что так подвел ее. Но Грейс ни в чем его не винила. Онпообещал ей подать апелляцию, успел даже позвонить Фрэнку Уиллсу, и тот принялвесьма экстравагантное решение. Уступая настойчивому давлению Дэвида, Уиллесогласился перевести на имя Грейс пять тысяч долларов из денег ее отца – вобмен на ее обещание никогда более не возвращаться в Ватсеку, никогда к нему вдальнейшем не обращаться и не претендовать на то, что он получает по завещаниюот Джона Адамса. Он собирался в ближайшее время переехать в бывший дом своегокомпаньона – через каких-нибудь пару недель. Правда, он попросил Дэвида нерассказывать об этом Грейс. Он не желал неприятностей и хлопот, хотя исобирался присвоить все имущество семейства Адамс, а также дом со всейобстановкой. Он уже выбросил почти все вещи Грейс и теперь предлагал ейотступного в размере пяти тысяч баксов. Он хотел, чтобы она сгинула навеки,чтобы никогда больше не доставляла ему хлопот. Дэвид согласился на условияэтого ублюдка – ради девушки. Он знал, что в один прекрасный день, когда онабудет свободна, сможет использовать эти деньги с умом. Теперь это было все еесостояние.
Молли изо всех сил старалась поддержать Грейс в тот вечер.
– Ты не можешь, не должна сдаваться, Грейс! Ты неимеешь права! Ты уже многого добилась. Теперь тебе предстоит идти до конца. Двагода – вовсе не вечность. Когда ты выйдешь, тебе будет всего двадцать лет. Какраз подходящий возраст, чтобы начать новую жизнь, чтобы обо всем позабыть…
Дэвид твердил ей о том же. Что надо быть сильной, всеперенести… Но все они знали, что это будет нелегко.
Она должна быть сильной. У нее просто нет выбора. Но она такдолго старалась быть сильной, что временами ей казалось, что лучше было быумереть. Лежать в могиле было бы куда легче, чем пережить все то, что выпало наее долю. А теперь еще тюрьма… Надо было бы ей застрелиться самой, а не убиватьотца. Насколько это было бы легче. Так она и сказала Молли тем вечером.
– Что, черт побери, это значит? – взорваласьМолли. Она нервно зашагала по комнате, сверкая глазами. – Ты что,собираешься лечь, сложить на груди лапки и умереть? Да, тебе дали два года. Ноэто ничто в сравнении со всей жизнью! Могло ведь быть куда страшнее, поверь!Все! Теперь ты знаешь, сколько времени продлится твое испытание, знаешь, когдаоно закончится! А с твоим отцом ты никогда не знала этого!
– А как… как все это будет? – с ужасом спрашивалаГрейс, не утирая катившихся по щекам слез.
Молли все бы отдала, чтобы помочь ей, но что она могла ещедля нее сделать? В ее силах было лишь предложить девушке любовь, поддержку,дружбу. Они с Дэвидом за все это время по-настоящему привязались к Грейс,часами обсуждали ее проблемы, в один голос кляли на чем свет стоитнесправедливость судьбы. А теперь ей предстоит еще одно испытание. И ейнеобходимо быть очень, очень сильной. Молли обнимала ее, плачущую, и молилаБога ниспослать ей силы. Молли трепетала от одной мысли, что девочке предстоитпережить немало трудных минут.
– Ты будешь навещать меня? – слабым голосомспрашивала Грейс, приникая к плечу Молли. Имя Грейс последнее время не сходилос языка доктора Йорк. Даже Ричард устал слушать эту жуткую и грустную повесть,а уж о подругах и коллегах Молли говорить нечего. Подобно Дэвиду, она простопомешалась на этой бедняжке, и никто, кроме него, не мог вполне понять еечувств. Но творимая над ней несправедливость, как и тяготы, поджидавшие ее втюрьме, неотступно терзали Дэвида и Молли. Они чувствовали себя так, словнобыли ее родителями.
Расставаясь с девушкой, Молли расплакалась. Она обещалаприехать в выходные. Дэвид собирался взять отгул, чтобы тоже навестить ее,обсудить апелляцию и сделать все возможное, чтобы в тюрьме у нее была сноснаяжизнь. Это было вовсе не райское местечко. И как ни бились, что ни делали они сМолли, как ни переживали за девочку, все оказалось напрасно. А ведь они сделаливсе, что могли, исчерпали все возможности, но этого оказалось недостаточно дляее спасения, для ее оправдания. Слишком многое было против нее…
– Спасибо за все, – тихо сказала она Дэвиду наследующее утро, когда он пришел проститься с ней. – Вы сделали все, что былов ваших силах. Спасибо, – прошептала она и поцеловала его в щеку, а онобнял ее, желая всем сердцем, чтобы она выстояла, чтобы перенесла все, что ждетее в последующие два года. Он знал, что она сумеет. В ней так много скрытыхсил! Именно эти силы помогли ей сохранить рассудок в родительском доме – домеиз фильма ужасов.
– Жаль, что нам так и не удалось… – вздохнул он.
По крайней мере это хоть не самое худшее. Если бы ей вынеслисмертный приговор, он не пережил бы этого. Глядя на девушку, Дэвид вдруг кое-чтопонял, хотя прежде он и думать себе об этом не позволял. Будь она постарше, онполюбил бы ее. Она – женщина именно его типа. В ней дремлют скрытые силы, еговлечет красота ее души, его тянет к ней словно магнитом. Но зная, что ейпришлось пережить и как она еще юна, он не позволял чувству разгореться изапретил себе думать о ней иначе, нежели как о младшей сестренке.
– Не волнуйся, Дэвид. Все будет хорошо, – спокойноулыбнувшись, ответила она, желая подбодрить его. Она чувствовала, что часть еесущества давно уже мертва, а то, что осталось, будет терпеливо ждать смерти вназначенный Богом час. А умереть ей будет легко – ведь ей нечего терять,незачем жить. Вот разве что где-то в глубине души гнездится чувство, что онадолжна выжить ради Дэвида, ради Молли. Они так много для нее сделали, они –первые люди, по-настоящему вошедшие в ее жизнь. Она не может их подвести. Нет,она не имеет права умирать – ради них ей надо выжить.
Прежде чем ее увели, она нежно коснулась его руки. Подняв нанее взгляд, Дэвид вдруг подумал, что она в это мгновение до странностинапоминает святую. Она смирилась со своей участью, покорилась судьбе. Идержится не по годам достойно, и даже в наручниках поразительно красива. Уже вдверях она обернулась и помахала ему, а он еще долго глядел ей вследзатуманенными от слез глазами, которые побежали по щекам сразу же, как толькоона скрылась.
