– Ей ни до кого нет дела, кроме себя.
– Не стоит жалеть себя и искать оправданий. – Сашарешила не щадить Лайама. Она задумалась и вдруг заметила, что Лайам за нейнаблюдает.
– А что же вы, Саша, о себе ничего не рассказываете?Послушать Ксавье, так вы просто ангел во плоти. Он от вас без ума. Редкий случай,чтобы взрослый парень так относился к матери. Но сейчас, поговорив с вами, яего понимаю. Ему повезло, что у него такая преданная мать. – Лайам,видимо, вспомнил свою мать, которую он потерял так рано.
– Я его тоже очень люблю. Он замечательный! И сестраего тоже. Я очень счастливая женщина. – Саша улыбнулась.
– Ну, не такая уж счастливая. Ведь вы совсем недавнопотеряли мужа? – сочувственно сказал Лайам.
– Да, – как можно спокойнее ответила Саша, но наглаза ее мгновенно навернулись слезы. Ей стало неловко. Ее горе не должно бытьявным, Саша не хотела нагружать Лайама своими проблемами и не рассчитывала наего сочувствие. – Пятнадцать месяцев прошло. Мы были женаты двадцать пятьлет. – У нее Артур тоже был единственный мужчина. Это их по-своему роднило,как и ранняя потеря матерей, и неизбежные в таких случаях детские страдания.
– Это, наверное, ужасно – потерять в одночасье любимогочеловека, – проговорил он, заботливо заглядывая ей в глаза.
– Да. Сейчас стало полегче, но иногда накатывает такаятоска… – Лайам понимающе кивнул. Свою жену он тоже потерял, правда, пособственной глупости, а у Саши мужа отняла судьба. – Но надо жить!Вариантов нет! Слава богу, что у меня есть мое дело. Работа выручает.
– Но картины – не человек, они не утешат, не согреют, сними не обнимешься, не поговоришь, правда? Ну вас с тех пор никого небыло? – Это была откровенная дерзость, но Саша решила ответить. Она нехотела, чтобы он видел, насколько она беззащитна и одинока. Раз она взяласьпредставлять его интересы, надо, чтобы он считал ее сильной и уверенной. Такей, во всяком случае, казалось. И потом, ей почему-то хотелось, чтобы оценилиее искренность.
– Нет, никого. А у вас? – Ей в самом деле былолюбопытно. Он столько ей рассказал о своей родне и семейной жизни, что междуними установилась некая близость – гораздо большая, чем Саша ожидала и темболее – чем ей бы хотелось. У нее еще не было случая, чтобы она чувствовалаличный интерес к какому-то своему подопечному, и не в ее правилах былодемонстрировать свои слабости. Но за ужином почему бы и не поговорить подушам?! Два одиноких человека, еще в детстве пережившие боль большой утраты и врезультате лишившиеся детства, а теперь, уже взрослыми, потерявшие тех, коголюбили. Честно говоря, желание доверить постороннему человеку свою боль,раскрыть душу возникло у Саши впервые. Но пусть этим все и ограничится. Она несобиралась поддаваться возникшей симпатии. Она волевой и сознательный человек.И Лайаму она не даст повода к сближению, пусть он не думает, что должен проявлятьк ней сочувствие, какое-то особенное внимание. Это только помешает их деловымотношениям.
– Я встречался с двумя женщинами, – ответилнаконец Лайам. – Ксавье меня знакомил. – Он улыбнулся. Странно былодумать, что мать его приятеля теперь еще и его наперсница. – Но ничего невышло… Девчонки были такие молоденькие, им бы только веселиться. А я тогда ещене пережил расставания с Бет. Это было летом, вскоре после ее отъезда. И я стех пор не возобновлял попыток. Теперь, когда Бет собралась замуж, дело другое.Но пока мне не встретилась та, которая была бы мне нужна. Большинство женщин,готовых стать подругами художников, особы весьма оригинальные. – Он былсерьезен и сразу стал как-то взрослее. – А вы? Вы чего ждете от спутникажизни?
– Я не хочу пополнять ряды женщин, охотящихся замужьями. Бегать в моем возрасте на свидания, по-моему, неприлично.
– Если встречаться с тем, кто вам дорог, – вовсенет, – возразил Лайам, но Саша покачала головой.
– Я уже свое отбегала. И тот, кто был мне дорог, умер.С меня довольно!
– Глупости! – горячо возразил Лайам. – Вамрано ставить на себе крест. Тем более что вы так хороши собой. Рискну спросить,Саша, сколько вам лет? – Учитывая возраст Ксавье, Лайам мог дать ей небольше сорока пяти. Или сорока трех, если она рано вышла замуж.
– Сорок восемь. Достаточно, чтобы сойти с дистанции. Уменя было двадцать пять лет безмятежного счастья. Согласитесь, это немало!
– А может быть еще пятьдесят. Или вы хотите всю жизньпрожить в одиночестве? – Эта мысль показалась Лайаму нелепой. Но не Саше.Она смирилась с одиночеством, которое считала неизбежным для себя.
– Нет. Я хотела прожить свою жизнь с мужем. И прожилабы, если бы не… Теперь у меня нет такой возможности. А другие варианты меня непрельщают. И вряд ли когда прельстят. Меня нисколько не пугает перспектива бытьверной памяти мужа. Я не могу себя представить в роли охотницы за мужьями.
– Наверное, ваш муж был исключительный человек, раз выего так любили, – убежденно проговорил Лайам.
Он восхищался Сашей еще больше – красивая, сильная,преданная женщина. Какая удача, что именно она будет заниматься его делами.
– Он был необыкновенный человек, – кивнулаСаша. – Мне повезло – мы любили друг друга. Не знаю даже, как я пережиласмерть Артура. Он так рано умер…
– Но вы этого изменить не можете, Саша. Он умер. А выживете. Если бы было наоборот, он бы, наверное, не стал избегать женщин.Каждому человеку необходимо кого-то любить. Жизнь слишком сложная штука, чтобысправиться с ней в одиночку.
– Не думаю, что жизнь вдвоем непременно будет легче. Впервый раз мне повезло. Кто знает, повезет ли еще раз? Так зачемрисковать? – бодро произнесла Саша. Не собирается она перед ним лить слезыи сетовать на свою жизнь. Она ведь сумела выстоять в самое трудное время…
– А вдруг опять вытянете счастливый билет? – нежелал менять тему Лайам. – Вы это заслужили. Конечно, все будет иначе. Ноэто не значит, что хуже.
– Не могу себе даже представить, как я стану с кем-товстречаться, – честно призналась Саша. Официантка убрала тарелки ипоставила на стол блюдо со сладостями. – То, что я наблюдаю у других,повергает меня в ужас.
– Да, тут я, пожалуй, с вами соглашусь. – Лайамрассмеялся – ему, видимо, тоже вспомнились впечатляющие примеры. –Вообще-то меня лечит работа. Забываюсь, когда рисую. С тех пор как Бет с детьмиуехала, я все время пишу.
– Рада это слышать, – улыбнулась Саша. –Хорошо, когда талантливые художники много работают. Мне тяжелее еще оттого, чтодети живут отдельно. Особенно вечерами и по ночам тоскливо.
– Меня тоже ночи достают. И по детям я безумно скучаю,даже не представлял, что будет так тошно. А уж теперь, когда новый папанаметился, не знаю, что будет… Бет говорит, он хороший человек. Может, из негои выйдет лучший отец, чем я. Он – человек серьезный, деловой. Словом,подходящий вариант для семейной жизни. Не то что я… – Лайам пыталсядержаться бодрячком, но Саша видела, как ему больно.
