голова чуть на бок наклонена, но вот ушками на мне сосредоточиться не удосужилась. Они тоже выглядели расслабленными. И позади меня дышит ее «хозяин», молчаливо, но вполне красноречиво. Нож не приставлен — только вот наверняка готов, так что надо бы как-то не поймать перо в шею. Было бы неприятно.
Да и попросту обидно было бы, так нелепо откиснуть.
Ладно. Пора. Вытягиваю гранату, одновременно выпрямляя усики чеки. Сразу две так вытащить не выйдет — но, может, будет время в неразберихе. Рычаг прижат, палец в кольце — рывок, и вот это кольцо уже свободно болтается, потихоньку соскальзывая на землю.
— Долго… — успевает прокомментировать лисица. Она ничего не поняла, да, в общем-то, и не могла.
Бросок!
Абсолютно неудобный, от груди, без замаха — и ребристое яйцо улетело в сторону лисицы. Перелетит, но взрывать ушастую скотину в паре метров от меня задачей и не было.
Рывок!
В сторону, от гранаты, от ножа, буквально лишь бы подальше оказаться. Я бросил тело изо всех сил, и, подстегнутое химией, оно ответило весьма недурно. Еще и получилось сложиться, чтобы осколкам как можно меньше тела было открыто. Пусть страшновато спиной к гранате, даже если броня есть, но лучше уж пусть там побарабанит, чем по голове или ногам в мокасинах прилетит.
Тем более, позвоночник уже отказывал. Дело привычное, ага.
Бахнуло… Да обычно бахнуло. Слабовато даже, как показалось. Слишком далеко улетело.
Едва пронеслись намеки на взрывную волну да отброшенная взрывом листва, как я уже тянулся за следующей гранатой и, одновременно, пытался встать. Может, и не понадобится помощь…
В крови у меня уже достаточно дряни болталось, как природной, так и сторонней. Вскочил — даже не заметил. Вот дрожащими пальцами вытащить бабаху из разгрузки оказалось сложнее. Ногтями скреб, а взять не получалось. И внимание все было обращено совсем не туда.
Обстановка?
Темная — ночник с головы слетел. И привыкшие к долбившим в зрачки оттенкам зеленого глаза еще не успели сузиться достаточно, чтобы можно было рассмотреть хоть что-то, кроме неба да темных деревьев на его фоне. Самый краешек луны еще торчал.
Кто где? Хер его знает. Где именно ночник? Аналогично. Бежать или рискнуть и попытаться расправиться с лисицей и ее «хозяином»? Первое выглядело привлекательно, второе — тоже привлекательно, но уже как-то по дебильному.
Мужика я разглядел слишком поздно. Гранату вытащить все-таки сумел, но до чеки не добрался. А тут он, скотина. Прыгнул.
И свалил меня с ног, сам наверху оказался. Тут у меня мозги отключились наглухо, остались только спинной мозг да резкие, рваные картинки происходящего.
Попытался оттолкнуть. Не вышло. И по роже поймал — кулак прилетел одновременно и чертовски быстро, и пиздец как медленно, так, что успел даже рассмотреть темные струйки на костяшках. Нос, наверно, в труху разбило.
Он схватил меня за волосы, я мазнул ударом левой ему по губам. Он приподнял мне голову — я харкнул куда-то вверх, одновременно хватаясь левой ему в шею. Схватил. Сжал. Все отрывисто, вспышками. Будто драка у нас какая-то пошаговая.
Коротенькая патовая ситуация. Колотить меня затылком о траву и землю — занятие бесперспективное. Сжимать ему шею одной только рукой, которая еще и выше кадыка села — перспектив еще меньше. Словно короткая передышка, когда мы оба пытались понять, что делать дальше.
Где лисица была? Ну, может, отходила от взрыва. Чародейством не мешала.
Второй раунд начался с моего мощного открытия. Граната все-таки осталась в правой руке, штука сколько-то весит и сделана из металла. Вот и влепил прямо по челюсти. Разгону прилично вышло. Голову мужика аж в сторону метнуло, и я повторил на обратном ходу, прямо в нос ему.
Его черед. Выпустил волосы, попытался прижать мою руку с гранатой, одновременно уже мне дав по морде. К счастью, обезбол действовал на все вложенные в его разработку деньги. Но неприятно.
А вот руку прижать мужик не смог. Выскользнула из хватки. Я же внезапно вспомнил, что вот это металлическое яйцо, вообще-то, взрывается. И чутка в себя пришел. Удивительно дело, как удар может прочистить мозги — или заставить их работать.
Схватив его за воротник, я дернул в сторону. С себя. И телом еще прибавил движения, и коленом. Он слетел, я кувыркнулся следом и вот уже на нем оказался. Прямо-таки валялся, слишком уж тесно для хоть какого-то комфорта. Еще и пасть воняла, скотина.
Он был ошеломлен, я же готов и знал, что делать. Сесть, отпустить воротник, торопливо свести собственные руки вместе. Палец в чеку, рывок. Не поддается. Усики, блять!
Начал разгибать. Не самая разумная идея, как оказалось — можно было просто колотить мужика по лицу, пока не превращу там все в одну окровавленную рану. Но нет, чего-то вот словил фиксацию на гранате. Совершенно, блять, не нужную, когда я уже наверху!
Ну, разогнул, да, молодец. «Хозяин» лисицы уже успел оклематься и вцепился в меня. Ну я обратно на него и упал, лицом к лицу. Запах-то можно и потерпеть, а вот укус в подбородок был реально неприятен. Вцепился, словно собака в мясо. Еще и по броне колотил, куда-то в район печени, но там удар смягчался, да и химия…
— Да отъебись ты! — прорычал я.
Развел руками, выдергивая из-под себя — и понял, что чека осталась в левой, а граната в правой. Еще и отлетевшая скоба по пальцам ударила.
Упс.
Вот вообще не стыдно признаться, что я испугался. До уровня панического «бля-бля-бля!», пронесшегося в голове, испугался. Надо было просто откинуть, но я умудрился выбрать путь еще веселее.
Мы тут барахтались на земле. Он подо мною — и случаи, когда человек кого-то спасал, накрыв собою гранату, не особо-то редки. Я дернулся влево, держась за плечо мужика…
И сунул гранату так глубоко под него, как только смог. Благо, земля мягкая и мои подстегнутые синтетикой в крови мышцы с этим справились. Оставалось только выдернуть руку и удерживать его под собою. Первое — легко.
Второе? По ощущениям, растянулось на часы.
Я просто прижимал его за плечи… и прижимал… и прижимал… Какая-то часть мозга понимала, что надо бы воспользоваться моментом и тактически вскочить и убежать, ну или хоть максимально отстраниться от будущего тела, встать там на него — но нет. Лежал так, будто, блять, я на нем отжиматься собрался.
Лишь в последний момент, когда ожидание стало невыносимым, я изо всех сил оттолкнулся, заставляя себя подняться.
Вот теперь-то рвануло — мое, нахуй, почтение.
Даже не уверен, чем мне
