Волчья стая
Глава 1
Белая комната. Офисный стол, весь гладкий и слегка блестящий, усыпанный стопками бумаг и канцелярскими принадлежностями. Отвернутый монитор, клавиатура с мышью. Вокруг — никаких украшательств. Только закрытые жалюзи на окнах да кулер с водой.
И я сижу здесь, на месте посетителя, не слишком-то понимая, что вообще происходит.
По ту сторону стола сидела, с документами в руках, женщина. Угольно-черная, лишь губы ярко-красные и глаза фиолетовые — эдакий контраст в контрасте, да на фоне кремовых жалюзи. Одета она была в свободную, частично расстегнутую блузку, на шее был простенький серебряный кулон. Слегка приподняв правый уголок рта, она скучающе разглядывала документы…
А я моргал. Слишком уж реально, как для сна. Ущипнул себя за бок, скрытый под застиранной домашней футболкой — больно. А во сне больно не бывает, я пробовал.
И тишина. Оглушительная. Нет даже привычных ее спутников, вроде дыхания или шума крови в ушах. Только легкое шуршание, когда женщина перелистывала документы.
— Кхм… Извините…
— Подождите минуту, — перебила меня женщина властным грудным голосом. — Я почти закончила.
Вопросы роились в голове как рыбы возле корма, но каким-то волшебным образом я умудрялся не выпускать их на волю. Просто, ну, сидел. Как на приеме в паспортном столе. Только работница здесь симпатичнее.
А еще тут не было двери. И подозревал я, что и за жалюзи никаких окон не найдется. Весь свет-то был с потолка, от характерных квадратных ламп, нейтральный белый.
— Итак, — сказала женщина. Я уставился на нее — и быстро отвел взгляд в сторону, глядя боковым зрением. — Ваше резюме отнюдь не впечатляющее. Мягкие навыки совершенно не развиты, да и твердые оставляют желать лучшего. Однако, несмотря на ваши недостатки, работа у нас найдется. Вы меня слушаете?
Я неловко кивнул, сфокусировавшись в никуда, в кремовые жалюзи.
— Так вот, у нас есть подходящая вакансия. И, мне кажется, она послужит отличным местом для вашего развития. Большой дружный коллектив, питание за счет нанимателя, щедрые премии при выполнении плана и тому подобное. Сама работа непростая, сравнительно опасная, но страховка покрывает все возможные увечья, включая гибель на рабочем месте.
Она сделала короткую паузу, и я ею воспользовался:
— Простите, а где я вообще нахожусь? И кто вы? Я… Я не помню, как здесь оказался.
Ловким движением она выудила откуда-то из-под груды бумаг один лист, протянула его мне — ярко-красные ногти резко контрастировали и с черной как смоль кожей, и с белоснежной бумагой.
А от написанного кружилась голова. И это притом, что я вообще-то не знал языка, которым были напечатаны все эти строчки! Много строчек. Шрифтом восьмым, с пунктами и подпунктами. В самом конце, в самом низу, оставалось немного свободного места — подчеркнутого. Очевидно, место для подписи.
И так странно пульсировало где-то в мозгах, стоило лишь попытаться разглядеть символы…
— Всего одна подпись, — сказала женщина. — И вы приняты на работу.
Сказать хотелось многое — и ничего. Хотелось вскочить, послать ее к чертям и закатить невнятную истерику, потому что не было понятно ровным счетом ничего. Но я ничего этого не сделал. Я просто глядел на договор, держа в руках невесть откуда взявшуюся там серебряную ручку, помахивая ее кончиком в считаных сантиметрах над бумагой.
И — я решил играть по местным правилам. А чего бы и нет? Когда вокруг одни странности, когда в голове сплошной туман, за которым скрывается пустота, и есть такое чувство выбора — чего бы и не взять кота в мешке, а?
Продаю душу? Подписываюсь на БДСМ-сессию? Устраиваюсь на работу? А к черту, давай попробуем!
Неуклюжим росчерком я поставил подпись. Как всегда — не слишком-то похожую на предыдущую. Затем отложил ручку, вернул бумагу женщине.
Она улыбнулась. Тепло. Пусть и не улыбались ее холодные фиолетовые глаза.
— Чудесно! Думаю, вы поладите с коллективом, — она странно провела пальцами по груди. — Пусть это и займет некоторое время. Теперь же…
Она встала. Наклонилась, нависая над столом. Протянула ко мне руку, и пальцы ее были сложены в характерный такой жест, которым обычно делают…
— Проснись! — щелчок.
— Проснись! — крик в ухо.
Переход был… резким. Даже не успел тот щелчок затухнуть, как сразу навалилась туча ощущений. Боли, в основном. Затылок будто просверлили, спина как после картошки, и в бок еще упиралось что-то острое.
А в резко открытые глаза с силой ударил свет.
Попытавшись проморгаться, я заметил, что не все вокруг залито светом. Была еще парочка темных силуэтов, нависающих надо мной, непрерывно двигавшихся. Тут и шум обнаружился — вой сирены, рев и треск пламени, резкие крики…
— Бля… — сумел выдавить я.
И попытался пошевелиться. Не слишком-то успешно. Только заерзал, а сесть, как собирался, не вышло — давило что-то на грудь, тяжелое такое, крепкое.
— Раз-два, взяли! — грубый вскрик от этих силуэтов. Женский?
Они синхронно дернулись, даже, казалось, зарычали — и на груди стало легче.
Вот тут мои мозги наконец-то заработали, а не просто воспринимали все вокруг. Получалось, что меня чем-то завалило, а спасатели освобождали. Остальное? Подождет. Как там учили, «жизнь важнее»? Вот и поборюсь за свою жизнь.
Я снова пошевелился. В затылке прострелило жгучей болью, да и руки оказались ватно-вялыми, но все же сумел сесть. Глядя на все те же проясняющиеся, набирающие цвет силуэты. Они в какой-то броне на все тело. Такой, будто пластинчатой, матовой.
— Поднимай и тащи отсюда! — новый грубый, резкий рык.
Один из них наклонился, схватил меня за подмышки. И на следующие секунд пять весь мир для меня превратился в болезненную карусель, гребаный аттракцион «Космонавт», только не веселый. Все вокруг вращалось, тошнота к горлу подкатила.
И с перчинкой страха я ощутил, что не чувствую ног. Только то, как они бессильно болтаются, как в самом кончике большого пальца правой стопы в ритм сердцу стучит пульс — а так ничего, да. Ни боли, ни отзыва на попытки ими пошевелить.
Тем временем, меня тащили на спине. Быстро, грубо. Зрение наконец-то прояснилось, и мне открылась не самая приятная картинка.
Полдень, или вроде того. Бетонная посадочная полоса, вся усыпанная обломками и кусками искореженного металла. На
