— Дай мне КРОВИ! — прорычала Джейлис.
— Не раньше, чем ты съешь суп.
— Не буду я жрать это дерьмо! Дай мне крови! Слышишь, ты?! ДАЙ КРОВИ!
— Нет. Ешь суп, — продолжал безжалостно стоять на своём вампир.
Джейлис завыла в исступлении, ринувшись на него. Натянув до предела цепи, она с безумным видом рычала и тянула к нему руки со скрюченными пальцами, словно взбесившаяся тигрица.
Тем временем Эльджета, под этот жуткий концерт, кое-как впихнула в себя последние ложки. Каждая обжигала ей нутро, но, к своему несчастью, она понимала, что иначе вампиры не дадут ей крови.
— Умница, девочка, — улыбнулся Зинглар, двинувшись к ней.
Эльджета рванулась ему навстречу и с наслаждением впилась в его шею. Вот оно – счастье!..
У Джейлис при виде этой сцены налились кровью глаза, а изо рта, несмотря на пересохшее горло, потекла слюна. Элестайл наблюдал за ней с откровенной озабоченностью – ибо разума в её глазах уже не осталось вовсе.
Эльджету, как, впрочем, и обычно, пришлось оттаскивать от Зинглара силой. Но Айнвор с Терминором прекрасно справились со своей задачей, не понадобилось даже разжимать ей челюсти магией – несмотря на неутолимую жажду, Эльджета очень боялась повредить донору горло, поэтому успеть сделать лишний глоток пыталась, не вцепившись в горло клыками, а крепко обняв вампира за шею.
— Дай мне крови, изверг! — провыла Джейлис, когда Эльджетина трапеза подошла к концу.
— Сначала съешь суп, — твёрдо повторил Элестайл. — Вам пора вспоминать обычную пищу.
Джейлис снова запустила тарелкой – теперь в него. Ровно с тем же результатом – Элестайл вообще поставил защиту заранее.
Принесли третью тарелку с супом. Её постигла такая же судьба. А потом четвёртую... и пятую. Джейлис бесновалась, крыла Элестайла на чём свет стоит, но есть суп явно не собиралась. Хотя уже порядком выбилась из сил.
— Похоже, крови ты не хочешь вовсе, — заключил король после шестой тарелки, опять полетевшей в него. Ему было больно, дико больно смотреть на её мучения. Сердце обливалось кровью, и каждый отчаянный крик возлюбленной вонзался в него острым кинжалом. Но иначе нельзя. По-другому жажду не укротить. — Что ж, до завтра, дорогая.
Поставив защиту вокруг Джейлис, он велел слугам прибраться, а сам двинулся к двери.
— НЕ-Е-ЕТ! — заорала Джейлис, срывая связки. — Сволочь! Дай крови!
Элестайл вышел из комнаты, затворив за собой дверь.
— Хорошо, я съем твой поганый суп, изувер ты проклятый! — в отчаянии прохрипела Джейлис.
Король вернулся в помещение:
— Давно бы так.
Слуга принес седьмую порцию.
Джейлис принялась исполнять обещание, давясь каждой ложкой. Проклятая пища просто не проходила в горло, перехватываемое судорогами. В итоге на шестой ложке её и вовсе вырвало.
— Я не могу! Видишь – не могу! — в слезах провыла девушка. — Какая же ты сволочь!
— Джейлис, это необходимо. Поймёшь ты наконец или нет?! Ты же гробишь себя...
— Это ты меня гробишь, бессердечная тварь! — тут же в ярости проорала она.
К сожалению, действительно не понимает. А он даже подойти к ней, обнять не может – потому что она сразу вцепится ему в горло. Но если сейчас уступить ей, позволив сделать до еды хоть глоток крови, – дальше будет только хуже. Методу нарушать нельзя. Ни в коем случае нельзя!
— Ладно, съешь хотя бы один бульон. Начнем с этого, — решил Элестайл, облегчая ей задачу.
Джейлис разрыдалась, скрежеща зубами.
91-2
— Дай мне сначала крови! Потом я съем твою отраву! — провыла она.
— Нет, потом тебя уже ничто не заставит.
— Хотя бы один глоток! — продолжала умолять Джейлис, вроде бы даже придя в более-менее адекватное состояние. — Хотя бы один глоток! — она рухнула на колени. — Всего один!
Элестайл тяжело вздохнул. И сдался – наблюдать всё это больше не осталось никаких сил.
— Тень с тобой.
Прокусив запястье, он нацедил в бокал ровно один глоток и протянул Джейлис. Та схватила бокал, осушила его залпом, затем попыталась тщательно вылизать бокал изнутри – к сожалению, до самого дна её язык не доставал, сколько она ни старалась.
— Джейлис, хватит. Ешь наконец бульон.
Глоток живительной влаги немного смягчил пересохшее горло... но в целом изменил мало что. Отвратительный жирный бульон даже без гущи проходил в горло с величайшим трудом. Джейлис давилась им, отчаянно борясь с рвотными позывами – желудок тоже ничего кроме крови принимать не желал. И лишь вожделенная близость шеи Элестайла заставляла её продолжать впихивать бульон внутрь себя. Но какая же он всё-таки бессердечная тварь! С каким наслаждением он мучает её! Подлец! Мерзавец! Он явно хочет её смерти!
— Ладно, на первый раз достаточно, — милостиво позволил ей Элестайл не доесть аж ложки три. Сказать по правде, он всерьёз опасался, что уже на следующей её снова вырвет.
Вампир приблизился. Джейлис вцепилась ему в шею, как голодная тигрица в шмоток мяса. Было больно, но король стерпел.
Джейлис жадно пила, сжимая челюсти всё сильнее. Кровь разливалась по её измученному жаждой телу, неся удовлетворение, наслаждение, успокоение – одним словом, всё, о чём только можно было мечтать. Но она отчаянно боялась, что так и не успеет напиться – что он опять даст ей лишь несколько глотков.
Элестайл терпел боль, стиснув зубы. Только бы вовсе не вырвала кусок плоти. Где она, его Джейлис? В вечно бесновавшейся фурии он уже не узнавал её при всём желании.
— Всё, тебе хватит, отпусти, — произнёс он, прекрасно понимая, что так просто она его горло не отпустит.
И точно – Джейлис впилась лишь ещё сильнее. Айнвор с Терминором поспешили на помощь королю.
— Осторожней. Она ему горло порвёт, — испугался Зинглар.
Даже про помощи магии челюсти горе-вампирши удалось разжать с трудом. Джейлис рычала, пыталась укусить оттаскивавших её гадов, однако на них были защиты.
— Жадная тварь! — прохрипела она, так и не сумев запустить клыки в чью-то ещё плоть. — Чтоб ты сдох, скотина! Чтоб ты сдох! Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу!
— Спи! — хмуро сказал Элестайл, усыпляя вновь взбесившуюся фурию. И быстро вышел из комнаты.
Вампиры нашли короля у него в кабинете. Он листал какую-то книгу.
— Можно? — заглянув в дверь, спросил Зинглар.
— Заходите, — вздохнул Элестайл.
— Не переживай, в конце концов всё образуется, — попытался утешить его Зинглар.
Король поднял на них полный муки взгляд:
— Что происходит? Что пошло не так?
