Глава 1
— Послезавтра жду вас на пересдаче, — Константин Сергеевич вручил мне зачетную книжку
— Простите… но я ответила на вопросы, — это было что-то похожее на попытку спасти уже павший бастион.
— А на дополнительный не ответили. До свидания.
Да пойди ответь на этот дополнительный! Эйнштейном нужно быть.
Мда, правы были девчонки с четвертого курса. Костик, как мы его за глаза называем, допускает к экзамену только тех девушек, что приходят на зачет в коротких юбках и прозрачных блузках. Все наши так и сделали. Кроме меня и Тани Карповой. Ну, Танька — это отдельная песня. Прирожденная зубрилка и завалить ее попросту нереально. Поэтому она может приходить к Костику хоть в химзащите.
Что касается меня, то даже поверь я старшекурсницам, все равно бы проигнорировала Костин дресс-код. Проклятый кобель! Наверное, глаза сломал об мою темную блузку, застегнутую на все пуговицы.
Но зачет-то надо как-то сдавать. Есть, конечно, вариант с третьего раза пересдать в присутствии преподавательской комиссии. Как последняя двоечница. Нет… это уж слишком.
Совершенно подавленная я вышла на крыльцо. У парапета стояли наши девчонки, радостные и довольные жизнью.
— Ника, поверь, это самый легкий зачет в истории человечества, — сказала мне Соня, задорно подмигнув.
— Зачетку просушить не забудь, — бросила я, спускаясь по лестнице.
— В смысле?
Да, сообразительностью Соня не блистала. С трудом выскребала тройки по всем предметам и лишь у Костика имела лучшую успеваемость.
— Костик ее слюнями закапал, — пояснила я и направилась в сквер. Хотелось в одиночестве переварить провал и собраться с мыслями.
До сквера я, правда, не дошла. Злость и обида захлестнули и накрыли с головой. Какого лешего мерзкий кобель устанавливает свои правила в учебном заведении! Почему я должна прогибаться и унижаться! Нет, я сейчас пойду и спрошу в лоб, почему меня он развернул, а тем, кто отвечал хуже, раздавал зачеты с невиданной щедростью.
В общем, рванула обратно. Из аудитории уже все ушли, и я направилась в лабораторию. Этот озабоченный наверняка там.
Я была так зла, что даже не постучалась. Костик торопливо захлопнул дверцу шкафа и повернулся.
— Громова? — спросил он удивленно. — Я же…
— Константин Сергеевич, я требую, чтобы вы поставили мне зачет. Я его заслужила! — каждое мое слово было отчеканено. И плевать, что я его перебила.
— Требуете? — преподаватель подошел ко мне почти вплотную, неприятно давя своим вечно приторным взглядом.
— Да! — моя решимость набирала обороты.
— А вам не кажется странной ситуация, когда вы без стука врываетесь к преподавателю и что-то требуете?
— Нет, не кажется. И если вы не поставите мне зачет, я пойду требовать уже к ректору.
Костик сально улыбнулся и склонился ко мне. Запах коньяка резанул ноздри. В этот момент я поняла, что воюю с ветряной мельницей.
— Жалуйтесь, — проговорил, как маслом намазал. — Только учтите одну маленькую деталь — ректор мой друг.
Ну все, это конец.
— Хочешь зачет? — Костик вдруг наклонился еще ближе, обжигая лицо дыханием.
Такая фамильярность не сулила ничего хорошего. Я инстинктивно попятилась. Но Костика мои действия, кажется, только завели. Он шагнул вперед и вновь навис надо мной.
— У тебя будет все — и зачет, и экзамен… — начал он жарко шептать мне в ухо.
И тут я почувствовала, как его пальцы коснулись моей груди. Недолго думая, залепила ему пощечину.
Костик отпрянул, словно ему в лицо ткнули факелом. Воспользовавшись моментом, я выбежала из лаборатории.
— Считай, что к экзамену ты не допущена! — прогремел выстрел в спину.
К счастью, этаж пустовал, и никто не видел этого позора. Я побежала к лестнице. Зачем, куда — мне было все равно. Главное, подальше от лаборатории, от этого ненормального самца.
На площадке между вторым и третьим этажом в кого-то влетела с разбегу.
— Ника, что случилось? — услышала я знакомый голос.
Это Вадим из второй группы. Мы с ним друзья. Признаюсь, мне всегда хотелось, чтобы между нами было нечто большее. Но как-то все не складывалось перерезать красную ленточку. Не исключено, что проблема во мне. Я не уверена, что готова к серьезным отношениям. А, по моему убеждению, если с Вадимом у меня и наклюнутся отношения, то они непременно должны быть серьезными.
Со своей стороны, Вадим проявлял ко мне знаки внимания, не выходящие за рамки дружбы. Казалось, нужен всего один шаг. И если бы он его сделал, кто знает, куда бы полетели мои убеждения…
— Ника, — Вадим взял меня за плечи и заглянул в глаза. — Я уже слышал про твой незачет. И если ты расстраиваешься из-за него, то зря. Мы найдем рычаги. Пойдем к декану, к ректору, наконец.
— Ректор друг этого скота! — прошипела я. — И у меня есть все шансы недоучиться.
Сбивчиво рассказала о том, что произошло в лаборатории.
— Вот гад, — нахмурился Вадим. — Но не переживай, мы обязательно что-нибудь придумаем.
С этими словами он прикоснулся губами к моему лбу. От его поцелуя по телу разлилось приятное тепло. Мне даже стало немного легче.
— Спасибо, Вадим! — я уткнулась лицом в его плечо и расплакалась.
Ощутила, как мужская ладонь заскользила по моим волосам. Он сейчас был таким заботливым, таким родным. Конечно, вместе мы преодолеем все трудности. Вместе мы…
— Вадик, мы тебя по всему универу ищем! — раздался за спиной заводной голос Сони. — Пойдем зачет отмечать.
Я вздрогнула, подняла заплаканные глаза. Почти физически почувствовала, как Вадима прошиб пот. Оно и понятно — на одной чаше весов зареванная подруга со своей большой проблемой, на другой пьянка в компании полуголых девиц. Ну же, Вадим, будь мужчиной! Мне так нужна твоя поддержка!
Он посмотрел на меня. Все было понятно без слов. Решение читалось в его глазах.
— Не переживай, справимся, — шепнул он и вновь поцеловал в лоб. Только сейчас поцелуй показался холодным, почти ледяным. — Завтра тебе позвоню.
Они с Соней ушли. А я так и осталась стоять на ступеньке. Секунду назад Вадим мог стать лучшим в мире… или пустым местом. Он выбрал второе. И завтра он мне уже не нужен. И через год, и через два. Никогда. Как же я в нем ошибалась!
Мир надломился на зачете. Пошел трещиной в лаборатории. И превратился в руины здесь, на этой лестнице. Когда-нибудь жизнь, конечно, наладится, но сейчас хотелось удавиться. И ни с кем не поделишься. Все люди в одночасье стали каким- то чужими. Одни топчут, другие молча на это смотрят.
