Книга Пересмешник - Уолтер Тевис

Сегодня мы видели групповое самосожжение.

Мы решили попробовать что-нибудь новенькое и отправились завтракать в «Бургер-шеф». Дотуда семь кварталов. Я сказал об этом Мэри Лу и объяснил, что у меня появилась привычка все считать. В интернатах всех учат считать до десяти, но это нужно, чтобы знать восемь разных цен на то, что можно купить. Брюки стоят две у. е., бургер с хлореллой – одну и так далее. Если ты использовал все у. е. на этот день, карточка розовеет и перестает работать. Разумеется, все главное – обувь, телевизоры, поездки на мыслебусе – бесплатное.

Мэри Лу сосчитала кварталы и согласилась, что их семь.

– Но я всегда считала мои пять сэндвичей в зоопарке, – сказала она.

Я вспомнил «Арифметику для мальчиков и девочек».

– Сколько оставалось после того, как ты съедала три?

– Два, – ответила она со смехом.

Потом остановилась посреди улицы и изобразила робота-недоумка в зоопарке: выставила руку, как будто держит пять сэндвичей, сделала пустые глаза, чуть наклонила голову набок, приоткрыла рот и замерла, тупо глядя на меня, как робот-недоумок.

Сперва я не понял, что она делает, и смутился, а потом понял и громко рассмеялся.

Навстречу нам шли студенты в джинсовых мантиях; они глянули на Мэри Лу и тут же отвели взгляд. Мне было за нее немного неловко, что она привлекает к себе внимание, и все равно я невольно снова засмеялся.

Мы дошли до «Бургер-шефа», а там уже происходило самосожжение.

В том самом углу, где я видел его в прошлый раз. Оно, наверное, уже почти закончилось, потому что в помещении очень сильно пахло горелым мясом. Чувствовался ветер от вентиляторов, которые пытались прогнать запах.

Людей снова было трое – все женщины. Их тела почернели, на остатках волос и одежде плясали язычки пламени, раздуваемые ветром от вентиляторов. Лица улыбались.

Я думал, они мертвые, когда одна из них заговорила, вернее, выкрикнула: «Вот оно, глубочайшее погружение в себя, хвала Господу нашему Иисусу Христу!» Рот у нее внутри был весь черный. Даже зубы.

Потом она замолкла. Наверное, умерла.

– Господи! – воскликнула Мэри Лу. – Господи!

Я взял ее под руку, не заботясь, что кто-нибудь это увидит, и вывел на улицу. Она вышла на тротуар и села лицом к проезжей части.

Она молчала. По улице проехали два мыслебуса и детекторная машина, люди шли по тротуару, и никто не обращал внимания на Мэри Лу, как и она на них. Я встал рядом, не зная, как поступить или что сказать.

Наконец Мэри Лу сказала, все так же глядя перед собой:

– Это они сами с собой делают?

– Да. Думаю, это случается довольно часто.

– Господи! Зачем? Зачем люди такое делают?

– Не знаю, – ответил я. – И не знаю, почему они не делают этого поодиночке. Вдали от чужих глаз.

– Да. Может, это из-за таблеток.

Некоторое время я молчал, потом ответил:

– Может быть, это из-за того, как они живут.

Мэри Лу встала, удивленно взглянула мне в лицо и ухватилась за мою правую руку.

– Да, – сказала она. – Наверное, так и есть.