Она вскрикнула от неожиданности.
— Это я… — Руки мужа обхватили ее за плечи, и Мария тут же пришла в чувство.
— В чем дело? — встревоженно спросил Андре. — А где твои спутники?
— Не знаю… — пробормотала она, встряхнув головой, отгоняя видение.
— Что-то произошло?
— Произошло? — эхом повторила она. — Я видела как будто призраков… — пробормотала Мария.
— Каких призраков? — изумленно переспросил Дебонне.
— Я видела себя… И будто бы я умерла… И видела тебя…
Дебонне обнял Марию и крепко прижал к себе:
— Это все нервы и досужая болтовня, — пробормотал он. — Не думай… Впрочем, ты можешь обо всем рассказать, и, обещаю, я смеяться не буду…
— О нет, — Мария передернуло. Она бы хотела забыть обо всем и навсегда, рассказ же заставил бы пережить все снова. Ни за что! Поэтому она спросила:
— А твои спутники? Где ты их потерял? Не случилось ли с ними чего-нибудь?
— Да что с ними случится? — Дебонне захотелось приободрить жену и заставить ее отвлечься. — Я решил их бросить. Тем более те ужасы, которые рассказывает Дебре, неимоверно меня смешат, а своим смехом я мешаю Мишло наслаждаться мурашками, которые бегают у него по спине от страха.
Мария рассмеялась в ответ.
— К тому же мне показалось, что ты можешь меня здесь ждать…
— Ты как всегда все почувствовал. — Она закинула руки ему на плечи и крепко к нему прижалась. — А вот я довольно часто ошибаюсь в своих чувствах.
— Не клевещи на себя… А где твой спутник Сен-Клер?
— Я, кажется, разбила ему голову… — пробормотала Мария, вновь переживая свой ужас.
— Вот это да! — воскликнул Дебонне. — Не слишком ли это?
— Слова на него не действуют, так что… Увы! Впрочем, это вышло случайно…
— Так, значит, я не зря позволил тебе остаться с ним наедине. Ты выяснила и сделала все, что хотела.
— Да, именно так. — Она подняла на него глаза и улыбнулась.
— Признаться откровенно, моя душа была очень неспокойна… Я даже хотел пойти следом за вами, — нахмурился Андре.
— Ты обещал! — Жена предостерегающе подняла руку.
— Да, именно поэтому и не пошел… Скрепя сердце, — прибавил он. — Увы, но я вынужден позволять тебе своевольничать.
— Ну, ты же и сам не против моего своевольничания? — рассмеялась она.
— Да уж… Не стоит все же слишком многое тебе позволять… — притворно нахмурился Дебонне.
— Поцелуй меня, — вдруг попросила Мария.
Он посмотрел на нее и ответил:
— С наслаждением…
Тут дверь рядом с камином приотворилась и оттуда появились Кавалье и Амели. Оба отряхивались и поправляли волосы.
— О-о, — протянул Кавалье, увидев целующуюся пару. — Да я вижу, мы не одни столь приятно проводим время в этих развалинах. Нашлись еще мудрецы… Да вы не смущайтесь, — продолжил он, увидев на лицах супругов неловкость, — в конце концов, что может быть ценнее любви в нашем мире? Да еще супружеской? — прибавил он, подмигнув.
— Всегда приятно встретить такого веселого философа, — смеясь, ответил Дебонне.
— Да, уж конечно: приятнее встретить философа, пусть даже и не очень веселого, чем господина Парижского[6]… Или того хуже — ревнивого мужа. — Кавалье с довольным видом приобнял Амели.
— При чем же здесь муж? — надула губки красотка.
— Это я так… Отвлеченно, если ты меня понимаешь. — Он повернулся к девушке и чмокнул ее в губы.
— Конечно, понимаю… Не такая уж я и дура, ты ведь на это намекаешь?
— Ну что ты! Я никогда не думал, что ты дура!..
Вдали послышался шум и в зал вошли Дебре с Мишло, а следом за ними, с противоположной стороны, Сен-Жюст и Жюльетта. Всеобщее веселье и обмен впечатлениями незамедлительно стали общими, но тут Кавалье спросил:
— А где же Сен-Клер? Вы ведь, кажется, уходили все вместе? — обратился он к Марии.
— Да, верно, — пробормотала Жюльетта.
— Ведь мы возвращались назад тем же путем, — сказал Сен-Жюст, — но его не встретили.
— Это невозможно, он не мог никуда уйти, — сказала Мария. Я оставила его в том коридоре, куда мы пошли все вместе. Неужели вы его не встретили?
— Нет…
В компании воцарилось небольшое замешательство.
— Как такое может быть?..
— Это невозможно…
Но пронзительный вопль резко прервал их рассуждения.
— Это Сен-Клер, — вскрикнул Кавалье и первым бросился на шум.
И никто в замешательстве не обратил внимания на то, что крик они услышали совсем с другой стороны, а не там, куда в начале похода ушел Сен-Клер.
8
— Ему необходим полный покой. А у вас сильное нервное потрясение. — Доктор держал Жюльетту за руку.
Молодая женщина никак не могла прийти в себя.
— И вам тоже нужно отдохнуть…
Слова его пропадали втуне. Жюльетта чувствовала себя ужасно, словно это она была виновата в несчастье с мужем, как если бы сама сбросила его с этой лестницы. Никто не мог понять причины ее сильных переживаний, но она вбила себе в голову, что все дело в том, что она забыла свой долг и поддалась безумному, совершенно непростительному влечению…
— Я побуду с ней, — шепнула Мария мужу и, взяв мадам Сен-Клер за руку, повела ее в спальню.
Ей вовсе не хотелось быть в этом доме, ибо даже имя Сен-Клера вызывало у нее протест и острую неприязнь, но оставить Жюльетту одну, Жюльетту, которая сама была жертвой этого человека, она не могла.
В спальне, совершенно неожиданно для Марии, Жюльетта разрыдалась. Та пыталась ее успокоить, что-то говорила, но ничего не помогало. Наконец, минут через пятнадцать, чуть усмирив рыдания, Жюльетта прошептала:
— Это я… Это я… во всем виновата я…
— Да отчего же, мой Бог? — Мария была потрясена до крайности.
— Вы же ничего не знаете… Просто… я изменила ему…
— Изменили? — Изумлению Марии не было предела. — Но… но как? Нет! Это невозможно! Когда?
— Возможно! — Жюльетта схватила собеседницу за руки. — И только вам, только вам я смею сказать это! Я была там не одна, мы были… с…
— С Сен-Жюстом, — подсказала Мария.
— Да…
— И что?
— Он поцеловал меня, — Жюльетту как прорвало, — а я вовсе не сопротивлялась. Наоборот, я хотела этого, мне было хорошо, я была счастлива! А теперь Бог наказывает меня!
