Повинуясь внутреннему голосу, который будто нашептывал ему последовательность действий, он открыл хрустальный флакон и понюхал жидкость, находящуюся в нем. Она была абсолютно без запаха. Тогда Сен-Клер добавил несколько капель из флакона в один из бокалов. При этом он понимал, что необходимо быть предельно осторожным, иначе яд (а во флаконе был именно яд, Арман в этом не сомневался) поразит его самого.
Тут в комнату постучали, дверь открылась, и вошли двое: мужчина и женщина. К тому времени Сен-Клер уже успел закрыть пузырек с ядом и даже убрать его со стола в потайной ящичек в стене. Сен-Клер вгляделся в вошедших и чуть не вскрикнул: это были Мария и Дебонне. Ничего не пришло ему в голову, ничто не показалось странным. Он понял только, что она любит не его, а другого, этого Дебонне. И единственным теперь желанием Сен-Клера стало уничтожить соперника.
Но они этого не подозревали. Мария опиралась на руку своего спутника и без страха и подозрения смотрела на Сен-Клера, разговаривала с ним, смеялась. Сен-Клер тоже смеялся, что-то говорил, предложил им присесть.
«Она любит его, теперь я это точно знаю!» — Невероятная злоба душила его, но Сен-Клер заставлял себя скрывать свои истинные чувства. Более того, он нахваливал Дебонне, изображал из себя его истинного друга. А потом предложил всем вина.
Он совершенно точно знал, что отравленный бокал был подан им для Дебонне. Сен-Клер предвкушал, как тот упадет, корчась от боли, а она — она будет в его руках. Он не выпустит ее из замка. Ни мольбы, ни слезы — ничто не поможет ей вырваться из-под его власти. И никто никогда не узнает о содеянном, потому что пройдет время, много времени, прежде чем кто-либо узнает о смерти соперника. А к тому времени, Сен-Клер был уверен, Мария забудет о Дебонне и не осмелится обвинить Армана, ее к тому времени законного мужа.
Гости пили вино, шутя и держась за руки. Их взгляды, устремленные друг на друга, необыкновенно раздражали Сен-Клера. Но он умел ждать. И он дождался. Отравленный, тихо вскрикнув, упал с кресла на пол. Но на полу лежал не Дебонне, а Мария. Сен-Клер вскочил и закричал, так закричал, что пошатнулись стены комнаты, лопнули витражи, замок стал рассыпаться, как карточный домик, а он все кричал, кричал…
* * *
Мария, растерянная, но не испуганная, побежала прочь. Она не ожидала такой прыти от своего ухажера, который в наглости своей казался ей довольно безобидным. Потом она остановилась, успокоилась, немного отдышалась и осмотрелась.
— Кажется, я заблудилась… — удивленно, но не испуганно, пробормотала она.
Мария не могла понять, как это могло произойти. Ведь они так недалеко отошли от центральной залы, как она могла заплутать? Вообще, Мария не была пуглива, но тут какой-то мистический страх охватил ее. Не она ли убеждала всех в том, что в этом замке нет ничего особенного? Молодая женщина передернула плечами. Вокруг были каменные стены и ни малейшего просвета. Вдруг в конце коридора мелькнул огонек. Мария с надеждой бросилась к свету, надеясь встретить там знакомые лица…
* * *
…Мрачный каменный мешок пропускал только слабый луч света, который падал откуда-то с потолка. В стену был вделан железный крюк, к которому крепился чадящий факел. Благодаря именно этому факелу было видно, что в углу каменного мешка на грязной соломенной подстилке съежилась человеческая фигура, одетая в холщовое рубище. Напротив нее, скрестив руки на груди, стоял богато одетый мужчина.
— Итак, женщина, ты все еще не желаешь покориться? — спросил мужчина.
— Нет…
— Но ты же знаешь, что в таком случае тебя ждет смерть?
— Знаю…
Мужчина помолчал.
— А ты могла бы иметь все… — протянул он. — Неужели тебе так приятно умереть здесь? Неужели смерть среди крыс в этой темнице лучше положения моей возлюбленной?
— Ты убийца… и подлый чернокнижник… — прошелестело ему тихо в ответ. — Лучше смерть, чем ты…
— Что же… Это твой выбор, — усмехнулся мужчина. — Но ты должна знать, что смерть твоя будет нелегкой.
— Меня ждет вечное блаженство… вдали от тебя… — ответила женщина.
В голосе ее прозвучала насмешка, и мужчина, услышав это, вздрогнул.
— Я убью тебя сам, — прошипел он. — И ты послужишь моим алхимическим опытам, моим поискам вечной жизни!
— Гореть тебе в адском пламени… — прошептала женщина.
— …Подлый убийца! Грязный колдун… Будь ты проклят! И не будет мне покоя ни днем, ни ночью! Да не остановлюсь я, чтобы пить воду и вкушать хлеб! Я не буду спать, не буду знать покоя, пока не убью тебя, грязный пес, подлый чернокнижник! Клянусь об этом здесь, над твоей могилой, возлюбленная моя невеста…
Рыцарь, который стоял на коленях перед небольшим земляным холмом, перекрестился.
— Не клянись, рыцарь. — Монах, стоявший рядом с ним, положил рыцарю руку на плечо.
— Молчи, отец Ансельмо… Молчи…
— Горе твое велико, рыцарь, но не клянись.
— Что ты знаешь о моем горе? Ты, который отрекся от любви и жизни…
Монах печально улыбнулся:
— Поверь мне, я знаю о чем говорю…
— И все же я клянусь, — помедлив, ответил рыцарь. — Не будет мне покоя. — Он поднялся. — И я прошу все силы неба и ада помочь мне сдержать мою клятву и погубить нечестивого колдуна! — закричал он…
…Страшный вихрь поглотил пирующих, закружил их страшной воронкой и понес прочь. Казалось, что земля разверзлась, пожирая беспечных гостей, участников этой насмешки над свадебным пиром. Крики, шум бури и гром аккомпанировали адской мести рыцаря. В черную тьму летели и цыганка, и барон-чернокнижник, и все и вся, что было в зале. Только молодая девушка, сидевшая близ барона, стояла, качаемая сильным ветром, но не двигалась с места. Вихрь обходил стороной ее и рыцаря. И вихрь утих только тогда, когда в зале не осталось никого, кроме рыцаря и девушки.
Затем он, повернувшись к девушке, сказал:
— Теперь ты свободна… Но знай, что чернокнижник погубил твою сестру, несчастную Марию…
— Как?.. — воскликнула девушка.
— Она мертва. Но твой отец и твои братья живы. А за ее смерть я отомстил. Бедная моя Мария… Силы ада покарали твоего убийцу.
— Но что теперь будет с тобой? — девушка протянула руки к рыцарю.
— Не беспокойся обо мне… Моя судьба решена…
* * *
Мария тяжело дышала, держась рукой за грудь. Сердце пыталось вырваться из груди, билось в самом горле и мешало дышать. Ужасное видение! Ужасное, смертное видение! Холодный ужас сковал ее по рукам и ногам, будто сама смерть повстречалась ей, будто она умерла! На ватных ногах она двинулась вперед, но глаза ее не видели, куда она идет. Перед ее взором вставали видения как будто бы прошлой жизни, но что это было? Морок? Быль? Что это?..
— Мария… Да что с тобой?
