— Вот она — месть за то, что я совершил, так? — вздохнул Дуглас. — Я готов ждать ответа сколько угодно.
— Ах, оставь! — улыбнулась Анна. — Что ты со мной делаешь, Дуглас? Кажется, я тоже теряю голову. Я ехала на встречу с намерением быть холоднее айсберга, потопившего «Титаник». Я убежала из ресторана. А тут появляешься ты и за двадцать минут заставляешь меня снова тебе доверять. Наверное, я все-таки круглая дура, но я никак не могу забыть того, что было между нами на озере, и того, как я думала о тебе тогда. Ты стал мне очень дорог, Дуглас. И я тоже полюбила тебя… кажется…
— Мир. Но с одним условием: ты расскажешь мне свою биографию в подробностях, а то вдруг выяснится, что я еще чего-нибудь о тебе не знаю. Такого, что перевернет мою жизнь с ног на голову. Поэтому давай сначала выясним детали, а уже потом будем строить далеко идущие планы, хорошо?
— Хорошо, — с легкостью согласился Дуглас. — Но давай отложим это на завтра. Моя биография достаточно скучна, а я не хочу, чтобы ты скучала в моем обществе. Не сегодня. Пойдем, продолжим прерванный ужин. Думаю, ресторан отеля вполне подойдет.
Глава 7
Анна ощущала себя весьма необычно. Наверное, она все-таки сошла с ума, или что-то в голове повредилось в результате падения самолета в озеро. Она ведь не хотела мириться, не хотела с ним соглашаться, ведь все четко продумала и… сдалась почти без боя. Почему? Потому что действительно влюбилась, как девчонка-школьница. Себе-то она могла признаться, но сознаваться в этом Дугласу было совершенно не обязательно… Но она не устояла, просто не устояла. Так хотелось, чтобы ноющая боль в сердце наконец исчезла, чтобы ушло напряжение последних дней, которое не давало спокойно жить, двигаться, дышать… Чтобы все стало так, как на озере, или даже еще лучше. Теперь между нею и Дугласом не было тайн, и он сказал, что любит ее… Сейчас Анна понимала, что простила его сразу, уже в тот момент, когда все вспомнила и писала ему ту глупую записку. Хорошо хоть сдержалась и не бросилась в его объятия при встрече. И все попытки убедить себя, что она способна отказаться от Дугласа, провалились, когда он посмотрел на нее с нежностью.
За ужином они говорили о пустяках, Анна понимала, что Дуглас заново привыкает к ней, равно как и она к нему. Декорации и костюмы сменились, начался второй акт пьесы. Что ждет их в конце? Кто знает… Эти строки еще не написаны.
Когда ужин был окончен, Дуглас встал и протянул Анне руку:
— Пойдем?
Она догадывалась, куда они поедут и зачем, и… ждала этого предложения. Анна без лишних слов вложила свою руку в ладонь Дугласа.
Перед «мерседесом» Дуглас остановил ее:
— Анна, я не хочу ни к чему тебя принуждать. Если тебе нужно время, я согласен ждать, сколько потребуется.
— Это ни к чему. Я уверена. Поехали.
И правда, зачем отступать, когда все решено? Анна хотела быть рядом с этим мужчиной. Она пока не знала, в каком качестве, все зависело от того, что предложит он, но для этого надо провести хотя бы несколько дней вместе, посмотреть, как будут развиваться их отношения в новой ситуации.
Вспыхнувшее в ней чувство к Дугласу грозило перечеркнуть… все. «То ли я окончательно сошла с ума, то ли наконец одумалась», — решила она.
Квартира Дугласа оказалась огромной. Сама Анна жила в милой квартирке в северном пригороде Лондона, но та, конечно, никак не могла сравниться с этим поистине монументальным жилищем. Высокие потолки, количество комнат сразу и не определишь, гостиная — размером с конференц-зал в центральном офисе DR.
— Располагайся. — Дуглас кивнул на роскошный диван. — Я принесу нам выпить.
Он исчез в недрах квартиры, а Анна, положив сумочку на диван, принялась завороженно бродить по гостиной. Стены были увешаны картинами — пейзажи и бессмысленные натюрморты, изображения охотничьих трофеев. Анне не нравились такие картины, но о вкусах не спорят. У одного полотна, метр на два, она простояла несколько минут, рассматривая подробности. «И ведь не лень же художнику было выписывать узор на перьях убитого рябчика, рассыпавшиеся ягоды. Хотя, наверное, скучно ему было в своем… — Анна посмотрела на подпись, — …восемнадцатом веке. Ни Интернета, ни телевизора, сиди и рисуй рябчиков. А если рисовать не умеешь? Вообще заняться нечем».
Дуглас вернулся с подносом, на котором стояли бутылка вина и бокалы, лежали фрукты. Он снял пиджак и расстегнул ворот рубашки. Какой-то он все-таки непривычный, ничего не осталось от знакомого ей «фермера». Анна даже застеснялась немного, но это чувство быстро прошло.
Дуглас разлил вино по бокалам и приподнял свой:
— За нас!
— За нас! — легко согласилась Анна и, глотнув холодного вина, поставила бокал на столик…
Она так и не поняла, как получилось, что их руки и губы вдруг встретились. Еще мгновение назад Анна стояла, смакуя вино и размышляя о дурацком рябчике, а в следующий миг руки Дугласа гладили ей спину. И губы… Как она соскучилась по его губам! Вот отчего была тоска, вот чего ей хотелось: не только счастья видеть его, но и поцелуев, ласк, запаха, всего его, Дугласа Мак-Коннахи, кем бы он ни был на самом деле. Как глупо было винить его в чем-либо! Ведь владелец компании или фермер, это все равно он, ее Дуглас.
— Пойдем наверх, — шепнул он в кратком перерыве между поцелуями. — Терпеть не могу заниматься любовью в музее.
— А по-моему, это так романтично, — улыбнулась Анна, позволяя увлечь себя к лестнице. — Любить друг друга в окружении птиц и фруктов…
— Обязательно, — пообещал он, — но в другой раз.
Спальня, против ожиданий, оказалась совсем небольшой и очень уютной. Но сейчас Анне было не до изучения интерьера, потому что Дуглас снова завладел ее губами. Бретелька платья соскользнула с плеча, и вот уже само платье оказалось на полу, рубашка Дугласа полетела в один угол, брюки — в другой… Теперь они снова друг перед другом, знакомые до последней черточки, и в этом между ними ничего не изменилось.
— Анна, я люблю тебя…
— Дуглас…
Она не успела ответить ему словами, но ответила всем телом, всей душой. И он понял этот ответ, и принял его, как принимал раньше…
Что такое любовь?
…Когда она подходит ко мне и дарит тепло своих глаз, наполняя меня обещанием сбывшейся мечты.
…Когда легкий ветерок его дыхания касается моей щеки и моя кожа впитывает его каждой клеточкой.
…Когда ее губы едва слышно произносят слова, которые неизменно наполняют мое сердце щемящей нежностью.
…Когда его пальцы касаются моих волос, зажигая в них ласковые искры.
…Когда ее грудь прижимается к моей, и я ощущаю мягкость и упругость ее плоти.
…Когда его руки ложатся на мои плечи, заставляя дрожать каждую мышцу моего тела.
