времени молнии.
Возле выхода из тоннеля начиналась выстланная серыми гранитными плитами площадка. Когда-то она, наверняка, была ровной, но сейчас её покрывали выщерблены и разломы. Буквально в трех метрах впереди пол резко обрывался вниз сточенным водой за столетия краем, и начиналось озеро. Ещё двумя метрами дальше над поверхностью были видны остатки городских стен, больше похожие на неровные зубы какой-то так и не сомкнувшей пасть гигантской твари, или корону, окружившую практически идеально ровную гладь воды. Там, в глубине, были скрыты руины затонувшего, разрушенного города.
А буквально в двух метрах от отряда на берегу лежала на животе русалка. Кончик её длинного хвоста был опущен в озеро, серебристо-синяя чешуя поблёскивала, словно вспыхивая крошечными искрами, отражая свечение мельтешащих под сводом жуков. Чешуйки в районе поясницы плавно переходили в бледную, похожую на матовый перламутр кожу, на руках от локтей до запястьев тянулись небольшие резные плавники, между первыми фалангами длинных пальцев можно было разглядеть тонкие почти прозрачные перепонки. За похожими на крылья дракона ушами аккуратными плавными линиями виднелись закрытые жабры. Волосы цвета земли лежали на спине русалки и спадали на камни. У неё были аккуратные, точёные черты лица, тонкие розовые губы и насыщенно зелёные, словно чистейшие изумруды, глаза с узкими вертикальными зрачками.
Эти глаза изучающе смотрели на отряд. Не похоже было, что русалка удивлена. Скорее всего, она либо слышала их шаги в тоннеле, либо просто чувствовала приближение чужаков. Оглядев всех, она остановилась на Ариене, плавно поднялась на руках и, резко оттолкнувшись мощным хвостом, прыгнула в воду. Вскоре над поверхностью озера показались несколько десятков голов с заострёнными, веерообразными ушами.
— Маленький Бог, — прошелестела одна из русалок, подплыв к самому берегу.
— Маленький Бог, — эхом повторили другие.
Их голоса звучали приглушённо и в то же время резко, словно кто-то под водой скрёб когтями по железу. Ная даже представить не могла, что такого прекрасного, воспетого в легендах, можно было услышать в этих бьющим по нервам звуках, и как эти шипяще-свистящие создания могли бы петь, тоже.
Русалки продолжали подплывать всё ближе, ни на секунду не переставая повторять одни и те же слова. Ная попыталась встать между ними и удивлённо смотрящим на это жутковатое представление мечником, но мужчина не дал ей этого сделать.
— Так вы пропустили нас сюда из-за меня? — заговорил он с русалками.
— Маленький Бог может пронзить измерения, — улыбнулась ему одна из хвостатых девушек, сложив руки на краю гранитный плиты и опустив на них голову.
— Маленькая Демоница так за тебя переживает, — протянула другая, выпрыгнув на берег, — но мы не навредим тебе.
Наю от такого прозвища невольно передёрнуло. Это было явно не то, что она хотела вспоминать. Вся эта история с Демоном и Богом никогда не была тем, чем она могла бы гордиться. Скорее это было самое ужасное время в её жизни, которое она бы предпочла навсегда стереть из памяти. Она не просила об этом Асина только потому, что ей нужен был тот огромный бесценный опыт, который она тогда получила, и жертвовать им в угоду своей слабости было бы как минимум глупо.
— Так забавно, — наперебой продолжали шелестеть русалки, — руки одного создают, другого — разрушают. Один, чтобы спасти становится светом, другой — тьмой.
Ная невольно сделала шаг назад. Это звучало жутко. По-настоящему жутко. Скрежет голосов созданий, видящих их прошлое так, будто оно было вырезано в их душах яркими письменами, пробирался куда-то под кожу и оставалось холодным липким страхом внутри. Предводительница инстинктивно сжала руки на рукоятях своих парных мечей.
— Маленький Бог, питающийся тьмой, зажжешь свет для Има? — веселились, выпрыгивая из воды, русалки.
— Такой красивый, — этот шипящий голос прозвучал ближе остальных, хоть и тише, и Ная мгновенно повернулась в его сторону, как раз вовремя, чтобы увидеть, как та самая первая русалка с зелёными глазами прижалась к губам Кьяра. Её блестящие редкими голубоватыми чешуйками руки обвились вокруг его шеи, и она подтянулась выше, целуя танцора глубже.
— Кьяр, отцепись от неё сейчас же, иначе я проспорю Нае десять золотых! — вдруг взревел за спиной предводительницы Иран, перепугав не только её саму, но заодно и почти всех русалок.
Та же, что целовала Кьяра оторвалась от его губ и зло глянула в глаза рванувшего было к ним Ирана, заставив его тем самым остановиться.
— Да не сожру я его, валун не обточенный! Можно подумать, есть нечего! — зашипела она, раздувая в негодовании жабры за ушами.
— Вы в безопасности! — успокоившись, рассмеялись другие русалки.
Многие из них к этому моменту тоже вылезли на берег, но вопреки опасениям Наи, уже напрочь забыли про их «Маленького Бога», переключив всё своё внимание на Кьяра.
— Красивый, красивый, — продолжая шептать, русалки завалили танцора на спину и нависли над ним, со взаимным восторгом рассматривая его лицо, трогая его плечи, бёдра, торс.
Ная не знала, как на это реагировать. Её выбило из равновесия упоминание Демона, и она никак не могла взять себя в руки, чтобы понять, была ли сейчас рядом с ней опасность или нет. Она с надеждой глянула на Эмиэля и Ариена — оба мужчины кусали губы, чтобы не рассмеяться, наблюдая, как Кьяр пытался разорваться между всеми окружившими его хвостатыми девушками. Аэн с Шиином пытались удержать на месте готового утопить всех русалок лишь бы не платить Нае Ирана. Зиран, казалось, вообще потерял связь с реальностью, совершенно не понимая, что здесь происходит.
— Ариен, скажи, что ты не чувствуешь опасности, — зашептала Ная, поймав ладонь мечника.
— Всё в порядке, — он сжал её руку, привычно улыбнувшись, — кроме всепоглощающей похоти я не чувствую ничего, чего стоило бы опасаться.
В итоге Иран проиграл Нае десять золотых в первые же три часа их пребывания в Има. Причём по факту он проиграл их пять раз подряд — на большее танцора просто не хватило, и он уснул прямо в руках облепивших его словно стайка рыб русалок. Те же, похоже, не собирались оставлять его в принципе. Парочка хвостатых девушек даже притащили несколько больших моллюсков и довольно жирных рыб, видимо, чтобы накормить Кьяра, когда тот проснётся.
— Рыбы нет. Не водится ничего. Как же! — фыркнул глядя на это Иран.
— С каждой минутой здесь я, признаться, всё меньше понимаю, чего испугался Изумат, — присоединился к брату Аэн, — русалки, судя по всему, опасны только тем, что могут изнасиловать. Еда здесь есть. Никакого ощущения опасности или чего-то подобного я не чувствую. Тут вообще на удивление спокойно…
— Странно, что они только на Кьяра вешаются, — заметила Ная, — хотя у него,
