class="v">Словно духи в нем бродят всегда;
Вон в траве промелькнуло зеленой...
Это женщина... женщина, да!
(Выводит Леру за руку)
Конунг
Это Лера?
Ахти
Я требую казни!
Лера милою Гондлы была,
А смеялась над ним без боязни,
С нами ела и с Лаге пила.
Груббе
Если женщина мужа не любит,
Эту женщину должно убить!
Снорре
Всякий радостно злую погубит,
Только... Гондлу бы надо спросить.
Лера
(простирая руки к Гондле)
Брат, жених, я тебя умоляю,
Отправляйся с твоими людьми
К лебединому, к белому раю
И корону, корону прими.
А меня, бесконечную чужую
Мысли, сердцу и сну твоему,
Посади меня в башню глухую,
Брось в глубокую яму-тюрьму.
Только так, чтоб вечерней порою
Я слыхала, как молишься ты.
Будет звездами, солнцем, луною
Этот звук для моей слепоты.
Гондла
Вспомнил, вспомнил! Сиянье во взоре,
Небо в лунной волшебной крови
И взволнованный голос, и море,
Да, свободное море любви!
Новый мир, неожиданно милый,
Целый мир открывается нам,
Чтоб земля, как корабль светлокрылый,
Поплыла по спокойным водам.
(Берет у вождя меч и поднимает его рукоятью вверх.)
Лера, конунг и волки, сегодня,
В день, когда увенчали меня,
Я крещу вас во имя Господне,
Как наследников Вечного Дня.
Белым лилиям райского сада
Будет странно увидеть волков...
Конунг
(отступая)
Нет, нам нового Бога не надо!
Снорре, Груббе и Ахти
Мы не выдадим старых богов.
Гондла
Вы колеблетесь? Лаик, скорее!
Лаик, слышишь архангельский хор?
Лера
Ах, мне Бальдера жалко и Фреи,
И мне страшен властительный Тор.
Гондла
Вы отринули таинство Божье,
Вы любить отказались Христа,
Да, я знаю, вам нужно подножье
Для его пресвятого креста!
(Ставит меч себе на грудь.)
Вот оно. Я вином благодати
Опьянился и к смерти готов,
Я монета, которой Создатель
Покупает спасенье волков.
(Закалывается.)
Лаик, Лаик, какое бессилье!
Я одну тебя, Лаик, любил...
Надо мною шумящие крылья
Налетающих ангельских сил.
(Умирает.)
Сцена пятая
Те же перед трупом Гондлы.
Вождь
(наклоняясь над трупом)
Меч пришелся по жизненной жиле,
И ему не поднять головы!
(К исландцам.)
Одного лебеденка убили,
А другого замучили вы.
(Поднимая меч рукоятью вверх.)
Подходите, Христовой любовью
Я крещу, ненавидящих, вас.
Ведь недаром невинною кровью
Этот меч обагрился сейчас.
Исландцы подходят один за другим, целуя рукоять меча.
Конунг
Гондла добыл великую славу
И великую дал нам печаль.
Снорре
Да, к его костяному составу
Подмешала природа и сталь.
Груббе
Я не видел, чтоб так умирали
В час, когда было все торжеством.
Лаге
Наши боги поспорят едва ли
С покоряющим смерть божеством.
Ахти
(прячась за других)
Нет, мне страшны заклятия эти
И в небесный не хочется дом,
Я, пожалуй, десяток столетий
Проживу и земным колдовством.
(Скрывается.)
Вождь
(к Лере)
Что же, девушка? Ты отступила?
Ты не хочешь Нетленного Дня?
Лера
Только Гондлу я в жизни любила,
Только Гондла окрестит меня.
Вождь
Гондла умер.
Лера
Вы знаете сами,
Смерти нет в небесах голубых.
В небесах снеговыми губами
Он коснется до жарких моих.
Он — жених мой и нежный и страстный,
Брат, склонивший задумчиво взор,
Он — король величавый и властный,
Белый лебедь родимых озер.
Да, он мой, ненавистный, любимый,
Мне сказавший однажды: люблю! —
Люди, лебеди иль серафимы,
Приведите к утесам ладью.
Труп сложите в нее осторожно,
Легкий парус надуется сам,
Нас дорогой помчав невозможной
По ночным и широким волнам.
Я одна с королевичем сяду,
И руля я не брошу, пока
Хлещет ветер морскую громаду
И по небу плывут облака.
Так уйдем мы от смерти, от жизни.
— Брат мой, слышишь ли речи мои? —
К неземной, к лебединой отчизне
По свободному морю любви.
7. Отравленная туника. Трагедия в пяти действиях
Действующие лица
Имр, арабский поэт.
Юстиниан, император Византии.
Феодора, императрица.
Зоя, дочь Юстиниана.
Царь Трапезондский.
Евнух, доверенное лицо императора.
Время действия — начало VI в. по Р<ождестве> Х<ристовом>
Место действия — зала Константинопольского дворца.
Действие происходит в течение двадцати четырех часов.
Между третьим и четвертым действиями проходит ночь.
Действие первое
Сцена первая
Имр и Евнух.
Евнух
Ты Имр из Кинда, кажется? Случалось
И мне слыхать о племени твоем.
Оно живет не в кесарских владеньях,
Не в золотой руке Юстиниана,
Но все-таки достаточно известно,
Чтоб я решился выслушать тебя.
Имр
О господин, несчастье и измена —
Вот всё, что видела моя заря.
Родился я к востоку от Йемена,
В семействе Годжра, Киндского царя,
Но слишком дорогим я стал народу
И должен был бежать, и много лет
Ел хлеб чужой и пил чужую воду,
Перед чужим шатром шептал привет
И сделался поэтом, чтоб ласкали
Меня эмиры, шейхи и муллы,
И песни, мною спетые,
