Ахти.
Ахти
Гондла, что же ты бродишь лентяем,
Почему это лютня молчит?
Груббе
Мы немедля тебя растерзаем.
Лаге
Иль играй, или будешь убит.
Гондла
Нет, я больше волкам не играю,
Я живу в огнезарном раю,
Не допрыгнуть вам к этому раю,
Только лютню возьмете свою.
Кидает к их ногам лютню. Они бросаются на него.
Вождь
(ирландцам)
Братья, вступимся, он христианин
И, наверно, из нашей страны.
Ирландцы отбрасывают исландцев.
Снорре
Горе нам!
Груббе
Я повержен.
Лаге
Я ранен.
Ахти
Лебединые клювы сильны.
Вождь
Вы хорьки, вы трусливые души,
На безумного бросились вы,
Разве мало вам крыс и лягушек,
Что хотите его головы!
Снорре
Этот юноша, бледный и странный,
Был судим справедливым судом
И был изгнан. Назвался обманно
Он Ирландии всей королем.
Вождь
Как, не он ли к исландским равнинам
Был когда-то от нас увезен,
Чтобы, выросши, стать господином
Над союзом обоих племен?
Груббе
Не товарищ булыжник орешку!
Двух младенцев Гер-Педер увез,
Королевич погиб, и в насмешку
Королевичем назван был пес.
Вождь
(к Гондле)
Государь, мы тебя не узнали,
Не суди же покорных рабов,
Но скажи, чтобы мы разметали
Этих низких и злобных волков.
Гондла
Я король в небесах, я изведал,
Полюбил огнекрылую боль,
Но вам истину Груббе поведал,
Что в Ирландии я не король.
Вождь
Наступили тяжелые годы,
Как утратили мы короля,
И за призраком легкой свободы
Погналась неразумно земля.
Мы наскучили шумом бесплодным,
И был выбран тогда наконец
Королем на собраньи народном
Вольный скальд, твой великий отец.
Он нам дал небывалую славу
И когда наконец опочил,
Пурпур мантии, скипетр, державу
Он тебе передать поручил.
(Надевает на Гондлу мантию, передает ему скипетр и державу.)
Груббе
Мы еще не слыхали об этом.
Лаге
Значит, все-таки Гондла король,
И корона пронизана светом
На кудрях его, черных как смоль.
Ахти
Ах, двойному заклятью покорный,
Музыкальный, магический ход
Или к гибели страшной и черной,
Или к славе звенящей ведет.
Входит конунг.
Сцена третья
Те же и конунг.
Конунг
Гондла здесь? Не отправился в море?
Не утратили мы короля?
Так зачем же вещало мне горе
Сердце, старое сердце, боля?
Дождь над замком пролился кровавый,
Плавал в воздухе столб огневой,
Перед дверью орел величавый
Пал, растерзанный черной совой.
Эти страшные знаменья ясно
Говорят неземным языком,
Что невинный был изгнан напрасно
И судим был неправым судом.
Гондла
Нет, я звездный король и надзвездный,
Что земле я и что мне земля?
Лебедям короли бесполезны,
И не надо волкам короля!
Груббе
Королевич, старинные были
Затуманили наши умы,
Мы тебя беспощадно травили,
И о правде не ведали мы.
Ты был мальчиком, ныне стал мужем,
И корона, корона — твоя.
Мы тебе так охотно послужим
Острием боевого копья.
Ахти
Правда, Ахти не сыщешь лукавей,
Но прошу о пощаде и я.
Вспомни, Гондла, к короне и славе
Привела тебя лютня моя.
Под знаменами станет твоими
Вся ночная громада волков,
И, клянусь, с лебедями такими
Даже я подружиться готов.
Лаге
Ты мне друга и брата милее,
Я не знаю и сам, почему,
Ты как будто славнейших славнее
И уже непостижен уму.
Если скажешь: в нелепое веруй! —
Тотчас волю исполню твою,
Никогда не увижу я Леру,
Если хочешь, себя я убью.
Снорре
Гондла, Гондла, на все преступленья
Королевскую милость пролей,
Знай, ты можешь простить оскорбленье,
Нанесенное Лере твоей.
Брат с сестрой вы. Морские пираты
Вашу мать в этот край завезли,
Для нее и Гер-Педер когда-то
Взял тебя из ирландской земли.
Все, я помню, она тосковала
И грустила она день и ночь,
Все, я помню, крестить умоляла
Здесь от волка рожденную дочь.
Королевич, подумай, что б стало,
Если б Лера твоею была.
Наша злоба вас двух сохраняла
От богам нестерпимого зла.
Вождь
Поднимается ветер вечерний,
За утесами видно луну,
И по морю из ртути и черни
Мы отправимся в нашу страну.
Не прощают, мы ведаем сами,
За такие обиды и боль,
Хоть союза волков с лебедями
И хотел наш покойный король.
Гондла
Совершилось, я в царской порфире,
Три алмаза в короне горят,
О любви, о прощенье, о мире
Предо мною враги говорят.
Неужели отныне я стану
Властелином на двух островах,
Улыбаясь в лицо океану,
Что их держит на крепких стеблях?
Или просто к стране лебединой,
К милым кленам и розам уйду,
На знакомые сердцу равнины,
О которых я плакал в бреду?
Нет! Мне тягостно, жалко чего-то,
Я о чем-то великом забыл,
И, как черная птица, забота
Грусть навеяла взмахами крыл.
Показывается Лера, прячущаяся за деревьями.
Сцена четвертая
Те же и Лера.
Вождь
Странный лес, всюду шорохи, стоны,
