видение рассеялось. Графиня улыбнулась и поспешила через лес к особняку.
Дома был жуткий переполох. Все искали пропавшую дочь графа Василия и страшно волновались. Когда Агата появилась в просторном зале, вся дрожа от тайной встречи со злом, её отец подбежал к ней и обнял так, будто уже и не чаял увидеть дочь живой.
— Солнце моё! Что же ты так стращаешь своего старика? Во мне едва дух держится от переживаний.
— Всё хорошо папа, я жива и почти здравствую.
В зал ворвался запыхавшийся Вениамин.
— Сестра! — выпалил он. — Где ты была, сестра? Я с мужиками с ног сбился, ища тебя везде!
— Ах, братец мой! Неужели же твоей сестре и на прогулку нельзя отлучиться? Я решила прогуляться вот и всё.
Она напряжённо улыбнулась, скрывая волнение. Её чёрные кудри блестели в солнечных лучах, проникавших сквозь большие окна. Вениамину на секунду показалось, что к сестре вернулся здоровый цвет лица. Отец не говорил сыну о состоянии здоровья Агаты, но юноша догадывался, что сестра тяжело больна.
После лесной прогулки Агата стала весела и больше не плакала. Доктор Кальковский наблюдал за своей пациенткой особенно тщательно. Он видел, что тело её слабеет день ото дня и не мог понять, почему девушка излучает счастье. Старый граф предполагал, что его дочь, смирившись со своей участью, предалась молитве и покаянию, чтобы приготовить свою душу к переходу в Вечность. Однако Кальковский на эти предположения своего друга отрицательно качал головой и в задумчивости говорил:
— Тут что-то не так…При всём уважении к тебе, Василий, и к твоему семейству я бы не назвал Агату зело религиозной девицей. Не вера, а что-то иное поддерживает её душевное состояние. И это очень странно. Я повидал много умирающих. Агата ведёт себя так, аки не собирается умирать вообще. Возможно, сие — реакция но осознание скорой кончины. В любом случае за ней надобно наблюдать.
И он наблюдал. Первое, что очень сильно насторожило доктора, это то, что молодая графиня перестала появляться на воскресной службе в церкви в то время, как весь честной люд: и слуги, и господа всегда бывали в воскресные дни на богослужении.
— Что-то не похоже на поведение доброй христианки, которая ведает, что скоро преставиться, — ворчал Кальковский, — или…она уверена, что не умрёт? Помешательство, вызванное несчастьем? Но Агата не похожа на сумасшедшую. Взгляд её ясен, а речи разумны.
Кальковский в силу своего ремесла и прирождённой пытливости разума обладал хорошей памятью и наблюдательностью. Он не мог не заметить, что из гардероба его пациентки исчезла вся светлая одежда. Агата словно возненавидела белый цвет. Теперь девушка одевалась во всё чёрное. Отец её, вздыхая, заверял, что дочь так готовится к собственной кончине и что это очень благочестиво. Но Кальковский был строг в суждениях и беспристрастен. Он, поглаживая свою короткую бородку и чёрные густые усы, прищурясь смотрел на Агату. Смотрел и не видел умирающую девушку, а видел жизнерадостную особу, которая какетливо играет взглядом и мечтательно вздыхает. Нет! Она определённо не собирается умирать.
На кануне тридцатого сентября доктор Кальковский вынужден был покинуть особняк Вороновых, так как его помощь понадобилась царствующей семье. Агата с облегчением почувствовала, отсутствие его пытливого и что-то подозревающего взгляда. В назначенный для обращения день граф затеял охоту. В его доме гостили высокопоставленные господа и чтобы развлечь их решено было организовать данную забаву. Это предложение было встречено с восторгом.
Старый граф, его гости, Вениамин и кое-кто из прислуги прочёсывали лес. Лай гончих и звук охотничьих рогов огласили окрестности. Накануне ведьма передала через одного крестьянина бутылку заговорённого вина для молодой графине. Мужик тот, позарившись на обещанное вознаграждение, исполнил поручение колдуньи. После этого его никто больше не видел. Агата знала, что делать с бутылкой. Она положила её в дорожную сумку, взяла лучшего скакуна и помчалась вслед за охотниками. Ей необходимо было найти брата.
Вениамин, увлечённый погоней за вспуганной дичью, мчался с большим отрывом от остальных охотников. Он всегда вырывался вперёд, за что получал укоры. Агата прекрасно знала об этой привычке брата. Она надеялась застать брата в лесу одного.
Вениамин спешился, так как чаща становилась всё гуще и верхом тяжело было пробираться между деревьями. Увлечённый выслеживанием дичи, он не сразу заметил, как землю понемногу окутывает грязно- жёлтый туман. Когда он увидел наконец его клочья, поднимавшиеся всё выше, ему стало не по себе. Граф огляделся. Конь его внезапно испуганно заржал и рванул в чащу. Вениамин ничего не знал о планах своей сестры. Не ведал он и то, что ведьма наслала колдовской туман, который скрыл его от людей. Молодого графа била дрожь, ладони его вспотели. Он затрубил в свой рожок, но туман душил этот отчаянный призыв. Вдруг впереди возник неясный силуэт. Юноша в страхе схватился за оружие.
— Заблудился, братец? — услышал он знакомый голос и с облегчением вздохнул. Удивлённым голосом он спросил:
— Агата, как ты здесь очутилась? Напужала меня, бродишь в лесу, аки призрак.
— Скакала за охотниками.
— Но охота- не женское дело, — улыбнулся молодой человек, — ты такая странная в последнее время.
— Я умираю, Вениамин, — объявила Агата, — и хотела бы с тобой попрощаться как следует.
— Что? — взволнованно переспросил Вениамин, хотя и подозревал, что отец скрывает от него правду о состоянии сестры.
— Да, Вениамин, скоро мы расстанемся, — грустно произнесла Агата.
— Нет! Нет! — в волнении закричал Вениамин, — ты же не оставишь меня, как наша бедная матушка?
Агата молча достала из сумки бутылку вина и протянула её брату.
— Что это такое? — поразился молодой граф.
— Лучшее вино из закромов отца, — соврала девушка. — Будь добр, открой бутыль, дабы мы могли отметить наше прощание.
