Вениамин был очень раздосадован известием о болезни сестры, но и немало удивлён её поведением. Однако добродушный юноша, не заподозрив ничего худого и с детства привыкший слушаться властную старшую сестру, взял бутылку в руки.
— Но она уже открыта, — изумлённо сообщил он.
— Тем лучше, — хитро улыбнулась Агата, — попробуй.
Он сделал глоток. Агата торжествующе смотрела на юношу, ведь она знала, что нужно совсем немного колдовского вина для дьявольского обряда.
— Что это за вино, — поразился Вениамин, — вкус у него какой-то чудной.
— Пей, братец, — пристально глядя на него приказала Агата, — и мне не забудь оставить.
— Я полагал, благовоспитанные девушки не пьют вино прямо из горла бутыли, находясь посреди леса, — усмехнулся молодой человек.
— А мы угостимся, пока взрослые не видят, этим заморским напитком, — Агата подмигнула брату точно так же, как в детстве, когда она затевала шалости, а несмышлёный Веня поддерживал все её выходки.
— Аки в отрочество вернулись, — усмехнулся Вениамин, вытирая рукавом струившуюся по губам жидкость.
Он протянул бутылку Агате, и она жадно припала губами к горлышку.
— Нам надо выбираться отсюда, — сказал захмелевший юноша.
— Пойдём. Я ведаю дорогу, — поманила его Агата.
Он послушно пошёл следом за сестрой. Через некоторое время впереди показался просвет. Брат и сестра, раздвинув ветви вековых елей, вышли на поляну, посреди которой возвышался одинокий холм.
— Нечистая гора! — в ужасе воскликнул Вениамин и попытался отступить назад в лес, но ноги плохо слушались его и он упал на зелёный мох, укрытый жёлтыми листьями. Агата возвышалась над ним и как-то странно улыбалась.
— Что происходит, сестра? — трезвеющим с перепугу голосом спросил молодой граф.
— У нас сегодня торжественный день, Веня, — важно промолвила девушка, — появилась возможность обмануть смерть и судьбу.
— Что ты такое говоришь, Агата? — пролепетал юноша.
Какой-то необъяснимый страх скрутил его кишечник, живот заболел, рубашка пропиталась потом. Молодой граф взглянул на тропу, ведущую к подножию холма, и обомлел. По тропе медленно двигалась женская фигура, облачённая в чёрное одеяние. Граф узнал её! Совсем как тогда на торжище, когда он прятался в полы отцовского кафтана. Но теперь отец был далеко.
— Агата! Уходим отсюда! — бледнея крикнул Вениамин.
— Не надобно бежать от своей судьбы, Веня, — возразила сестра. — Ты, как и я, обретёшь вечную жизнь.
— Что ты несёшь? — к страху графа примешался гнев, — что это за чудная игра?
— Я привела тебя к нашей благодетельнице, — примирительным тоном сообщила графиня. — Она готова наделить бесценным даром и тебя.
— И меня? — поразился юноша. — Она ведьма! Я не желаю иметь с ней ничего общего!
— Я так и знала, — с досадой промолвила Агата, — так и знала, что это будет зело тяжко. Тебя трудно вразумить, и потому я на правах старшей сестры сделала выбор за тебя!
— Я уразумел! Ты околдована! — прокричал в сильном волнении граф, — ты не в себе, сестра!
Фигура, шедшая к ним, приблизилась уже настолько, что видны были черты красивого, но злобного лица.
— Уйдём отсюда! — умолял юноша сестру, — здесь нехорошее место, дурное!
Он попытался утянуть Агату в чащу, но ведьма воздела руку, и молодой человек не смог сдвинуться с места.
— Агата! Он хоть и хмельной, но шибко сопротивляется чарам! — прокричала ведьма и протянула графине длинный чёрный кинжал, испещрённый золотыми рунами. — Бей прямо в сердце! Быстрее!
Агата выхватила из рук ведьмы магический клинок и, закричав, вонзила его в грудь брата. Лезвие вошло в сердце. Вениамин почувствовал жгучую боль, которая от сердца начала распространяться по всему телу. Юноша рухнул на землю. Его рот судорожно открывался, глотая воздух, пальцы рвали жухлую траву. Ведьма приблизилась к нему и выдернула окровавленный клинок из его груди и в тот же миг пронзила им сердце Агаты. Тело девушки содрогнулось. Она закричала, чувствуя, как вся горит изнутри. Кровь, сочившаяся из раны, стала чернеть, карие глаза запылали багровым блеском, а потом навсегда утратили свой цвет, сделавшись ярко-голубыми. Вениамин закрыл свою рану руками. Перед тем, как потерять сознание, он посмотрел на свои пальцы. Они были перепачканы кровью чёрного цвета.
Сумерки сгустились над лесом. Удручённо закричал в чаще филин. Туман стелился по стылой земле, предвещая что-то зловещее. Где-то вдали затянули печально-пугающую песнь волки. Угасающий закат похищал у мира последние солнечные лучи. Когда Вениамин очнулся, то увидел, что лежит в том же месте, где и упал. Небо едва розовело. Ещё немного и солнце окончательно скроется за макушками мрачных елей. Оглядевшись, он увидел сестру, которая стояла поодаль и беседовала с ведьмой.
— Что за наваждение? — прошептал молодой граф, — какой жуткий сон мне привиделся. Но сон ли то?
Он ощупал свою грудь, и его пальцы увязли в чём-то омерзительно липком. Вениамин осмотрел свои руки. Кровь! Даже при неясном свете было понятно, что это именно кровь. Кровь испачкала пальцы и заляпала чёрными пятнами белоснежную сорочку. Торс так же был перемазан кровью. Но раны не было!
Между тем Агата обернулась. Её тёмные локоны трепыхались на злобно завывающем ветру.
— Возлюбленный братец мой, — нежно обратилась она к Вениамину, — приготовься вместе со мной встречать вечность.
— Агата, — прохрипел напуганный Вениамин, — что это всё значит? Почто ты стоишь подле этой дьяволицы?
— Закат! — восторженно отозвалась молодая графиня, — это закат нашей прежней жизни. Мы меняемся. Когда последний луч солнца погаснет, мы оба переродимся!
— Я…я не хочу перерождаться, — произнёс юноша. — Отойди от ведьмы!
