он далеко не всегда ходит в форме! — добавила доктор Кригер. — Он нередко одевается альпинистом и шатается по лагерю, подслушивает, ищет возможности застать людей врасплох. Если я понадоблюсь, буду в медицинской палатке.
— Ну как тебе базовый лагерь? — спросил меня Джош. Ссора Джоша с клиентом и появление капитана Шека не позволили мне как следует оглядеться. Только сейчас я заметил, какой он огромный. Палатки — красные, синие, зеленые, желтые — стояли тут и там; казалось, от одного конца лагеря до другого километра два.
— Сколько тут народу?
— Человек триста пятьдесят, — ответил Джош. — И, может, еще с полсотни в лагерях повыше.
Судя по всему, большая часть народу сидела в палатках и грелась — снаружи не было почти никого. Я глянул на часы, в которые кроме альтиметра был встроен еще и термометр (а также много чего еще, Джош выбрал модель что надо) — четырнадцать градусов Цельсия. Анемометр на часах показывал ветер в семнадцать километров в час, а это означало комфорт на уровне минус шестнадцати градусов.
Джош окинул меня взглядом:
— Дышишь нормально? Были проблемы по пути сюда? Важные вопросы, ведь я лишь второй раз забирался так высоко в горы. Прошлым летом я почти зашел на пик Мак-Кинли на Аляске. До вершины оставалось чуть более полукилометра, когда наш гид повернул назад из-за плохой погоды.
— Последние два дня болела голова, — сказал я. — Но вроде проходит.
Джош кивнул в сторону Джорджа, тот вернулся к своей палатке и в ярости принялся паковать снаряжение.
— И моя головная боль тоже, — сказал он. — По крайней мере эта конкретная.
Джош посмотрел на грузовик. Откуда-то снова возникли Сунджо и братья, принялись помогать Запе разгружать машину.
— А это что за парнишка?
— Зовут Сунджо.
— Он с Запой?
— Ага.
— Любопытно, — сказал он. — Ты знал, что Запа собирается остаться в базовом лагере на несколько дней?
Я покачал головой:
— Как ты и говорил, Запа все больше молчит.
— Еще бы... Значит, он что-то замышляет.
— Например? Джош улыбнулся.
— Он нам скажет, когда сочтет нужным. Пойдем-ка лучше в штаб-квартиру «Жизни на пике». Познакомлю тебя с командой базового лагеря.
— «Жизнь на пике»?
— Ну, я, конечно, не в твою честь ее так назвал, — признался Джош, — но, наверное, надо считать, что в твою.
— Кого назвал? Ты о чем вообще?
— «Жизнь на пике» — так называется моя туристическая фирма. Я открыл ее год назад. И уже несколько раз пожалел, что в это ввязался.
Я пошел за ним к здоровенной оранжевой палатке с надписями «Жизнь на пике» по бокам. Заглавная буква «А» в предлоге «на» была выполнена в виде горы. Джош откинул полог и махнул мне рукой: мол, заходи.
Внутри сидело несколько человек, а остальное пространство занимало электронное оборудование. Никогда я еще не видел столько электроники в палатке на высоте пять с лишним километров (да ни в какой палатке, правду сказать): и тебе ноутбуки, и спутниковые телефоны, и рации, и факсы, и мониторы, и много чего еще.
Команда была занята: кто говорил по телефонам, кто слушал радио, кто что-то печатал, — и наше появление осталось незамеченным. На мой взгляд, альпинистов среди этих людей не было.
— Что это? — спросил я.
— Это то, что случается, когда ты стареешь и начинаешь беспокоиться о будущем, — сказал Джош и кивнул в сторону толстоватого невысокого человека, который говорил по спутниковому телефону. — Его зовут Тадеуш Боуэн, он мой бизнес-партнер. Остальные люди — наши сотрудники. Такой же офис работает в Чиангмае, а еще две группы сидят на К2 и Аннапурне.
— Ты, значит, одновременно рулишь тремя экспедициями?
Он улыбнулся:
— Понимаешь, какая штука. Почти все наши клиенты — любители, иные выше четырех километров никогда не забирались. Скажешь: они кретины, а я с ума сошел, да? Но я не один такой. Тут в базовом лагере еще с десяток компаний вроде моей, с такими же неподготовленными клиентами. И кое-кто из них ведет по четыре экспедиции одновременно. Дни, когда мы с твоей мамой жили в ржавом фургоне под Эль-Капитаном, ушли в прошлое, теперь другие времена.
В самом деле, когда папа говорил «клиенты», я думал, он имеет в виду опытных альпинистов, а не салаг.
— Ребята! — провозгласил Джош. — Знакомьтесь, это мой сын Пик.
Кто-то кивнул мне, кто-то улыбнулся, но никто даже не подумал оторваться от дела. К нам подошел только Тадеуш, и даже он лишь прикрыл рукой микрофон спутникового аппарата.
— Ну как, понравились Джорджу новости от доктора Кригер?
— Он был так им рад, что попытался вмазать мне по физиономии, — сказал Джош, — а потом пообещал подать на нас в суд.
Тадеуш тяжело вздохнул:
— Отлично. Пойду позвоню нашему адвокату, пусть готовится.
И Тадеуш вернулся на место, продолжив разговор по телефону.
Тут к Джошу подошла женщина с листком бумаги в руках:
— Вскоре здесь будет съемочная группа. А еще я наконец разыскала Холли и Анджело.
Знакомое имя, подумал я. Где я мог его слышать?
— И где же она? — спросил Джош.
— Со съемочной группой, — ответила сотрудница. — Говорят, прилетела на том же рейсе. Телевизионщики уже грозятся ее убить. Она прихватила с собой персонального повара и массажиста, а еще столько снаряги, что им пришлось брать напрокат второй грузовик.
— Я же ей сказал с собой никого не брать и ехать налегке, — сказал Джош.
— Станет она тебя слушать, как же, — сказала сотрудница. — А еще она пронюхала, что у тебя свободное место в пермите, и хочет идти наверх.
Джош выругался.
— Как она узнала?
— В горах сам знаешь какое эхо.
— Она здесь, чтобы работать на Пика, а не на себя.
— В каком смысле? — спросил я.
— Потом объясню, — сказал Джош, даже не повернувшись ко мне. — Так, мы можем ей позвонить по спутнику?
— Можем. Главное — не застать ее во время массажа, — ответила сотрудница, набирая номер.
Джош обратился ко мне:
— Мне нужно срочно разрулить эту проблему. Рядом с моей палаткой — такая синяя, поодаль
