Сонливость как рукой снимает. Втягиваю голову в плечи, стараясь скрыться за спиной у Андрея, и шумно сглатываю. Хорошо, что я не удосужилась сесть за первую парту. Мельком смотрю по сторонам: кажется, не только я в замешательстве.
— Надеюсь, что у вас долгосрочная память, и вы всё ещё знаете, как меня зовут. — Дмитрий Константинович откидывается на спинку стула. Лицо выглядит уставшим, в стальных глазах виднеются заметные красные ниточки лопнувших сосудов, от чего могу предположить, что у лектора была бессонная ночь.
— Извините, — подаёт голос Лиза — староста нашей группы. — У нас в расписании стоит Ольга Викторовна. Это ошибка?
— Да. — просто отвечает мужчина и, кажется, не собирается вдаваться в подробности. — Ещё вопросы?
В кабинете повисает тишина. Одногруппники начинают переглядываться между собой, словно проверяя, кто ещё осмелится спросить что-нибудь.
— Какие-то вы стеснительные. — усмехается Довлатов. — Что ж, если вопросов нет, тогда приступаем к теме. Начнём по порядку… — он открывает журнал и заинтересованно пробегается взглядом по фамилиям. Так длится несколько секунд, но даже этого времени хватает для того, чтобы успеть разволноваться многим студентам. — Суворова!
От его бархатного тембра я невольно вздрагиваю. Чёрт.
— Так это же не по списку. — ёрзаю на месте. Конечно, я выучила материал, да и отвечать мне всё равно бы пришлось, но делать это первой — крайне неожиданно.
— А сегодня у меня алфавит начинается с буквы «С». Прошу.
Встаю из-за стола и тут же встречаюсь взглядом с ледяными глазами лектора, который даже сейчас остаётся исключительно им.
— Ко мне, Суворова.
— Простите? — не то, чтобы я глухая, но некоторые фразы из уст мужчины звучат весьма странным образом.
— Я вас прощаю. А теперь, выходите к доске.
Непонимающе переглядываюсь с Машкой и, наконец, выполняю просьбу Довлатова. Это что-то новенькое, ибо с прежним преподавателем мы отвечали с места. Руки немного подрагивают, поэтому я завожу их за спину и сцепливаю пальцы между собой. Дыхание участяется, вызывая неприятную тахикардию.
— Я не обладаю телепатией, поэтому советую вам рассказывать материал в слух. — мужчина поворачивает голову в мою сторону, и его губы искажает ироничная улыбка, когда я просто продолжаю стоять и не говорить ни слова.
— Я ждала вопроса от вас: Алексей Петрович всегда спрашивал по методичке.
— По методичке… — отстранённо повторяет за мной преподаватель, и этот тон не сулит ничего хорошего. — Ну, начните с самого начала, а я остановлю вас, когда посчитаю нужным.
Стараюсь не подавать признаков волнения и принимаюсь рассказывать всё, что знаю, сосредоточившись на лучезарном лице Машки. Всегда так делаю, когда приходится выступать перед публикой. На Довлатова не поворачиваюсь, иначе просто могу сбиться с мысли. Не знаю, почему даже при одном виде этого мужчины моё сознание начинает работать иррационально.
Минуты неспешно идут, а я всё продолжаю говорить. В голове проносится мысль, что лектор просто уснул от моего ответа, иначе как объяснить то, что он меня до сих пор не остановил?
Устало вздыхаю. Теперь я в полной мере понимаю преподавателей, у которых стоит несколько лекций в день.
— Это всё? — подозрительно говорит Довлатов, когда я прекращаю свою речь. — По вашей методичке ещё два вопроса. Неужели не знаете?
Удивлённо перевожу взгляд на мужчину. Усмехается, гад.
— Знаю.
— Тогда продолжайте. — на его бледном лице появляется довольная полуулыбка.
Нет, неспроста это, всей душой чувствую. Но сейчас мне ничего не остаётся, как продолжить свои пламенные мысли относительно сегодняшней темы.
И так вплоть до самого звонка.
— Весьма неплохо. — выносит вердикт Дмитрий Константинович и, готова поклясться, пытается сдержать улыбку. — Всем до свидания. И хоть сегодня отвечал один человек, это не значит, что в следующий раз будет также. По новой теме спрошу всех, а по сегодняшней — проведу проверочный тест. Ну же, улыбнитесь, а то вы как будто не рады этому.
Быстро собираю вещи в рюкзак. Даже комментировать никак не хочу данную ситуацию, хотя по глазам подруги вижу, что ей так и не терпится спросить о чём-то. Единственное, что мне хочется — быстрее уйти отсюда.
— Суворова, задержитесь. — слышу за спиной будоражущий голос лектора, когда берусь за ручку дверей.
Конечно, можно сделать вид, что я его не услышала, но тогда проблем прибавится ещё больше. Разворачиваюсь и, заметив, что в аудитории больше никого не осталось, вновь подхожу к преподавательскому столу.
— Болит, да? — участливо спрашивает Довлатов и встаёт с места.
— Вы о чём?
— О вашем языке. Устал, наверное, столько работать.
— Вы специально это сделали? — пытаюсь придать своему взгляду злобный вид и смело задираю подбородок.
— Так точно. — абсолютно спокойным тоном произносит мужчина. — Только не злитесь так сильно, а то похожи на разъярённого суслика.
— Из рода Спермофилус? — Господи, закройте мне кто-нибудь рот.
— Да, многообещающее название, вам как раз подходит. — Дмитрий Константинович хмыкает и красноречиво указывает глазами на содержимое стола. — Что это?
Следую за взглядом лектора и натыкаюсь на свою курсовую работу. Нет, нет, надеюсь, он не читал её.
— Листы А4, тип: бумага, род: дерево. — откашлявшись, говорю так естественно и непринуждённо, что сама начинаю верить в свою ахинею.
— А в них что?
Что ж, как говорится, сгорел сарай, гори и хата. Если и включать режим дурочки, не понимающей, что перед ней находится, значит нужно идти до конца.
— Полагаю, что буквы.
— Вы неподражаемы. — Довлатов сжимает пальцам переносицу, будто пытается сосредоточиться.
— Да, я знаю это. — слегка приподнимаю уголки губ, но улыбка тут же меркнет, уступая место растерянности, когда лектор придвигается вперёд и, взяв меня ладонью за подбородок, начинает осматривать. — Что вы делаете?
В горле застревает ком. Его лицо находится так близко, что я чувствую лёгкое дыхание на своей щеке.
