Наконец он повернулся к Шелку с кислой физиономией инедовольно промямлил:
— Похоже, ты говоришь правду, Радек. Извини, что яусомнился. — Он подышал на руки, пытаясь отогреть их. — Трудныевремена настали. Уж полгода, как ничего стоящего не провозят, содрать не ского.
— Я слышал, что в последнее время тут, в Ворде, тожепроблемы, — подобострастно пролепетал Шелк, завязывая ремни. — Вродебы хотят отделиться от остальной Толнедры.
— Это самая идиотская шутка в истории империи, —взорвался чиновник, задетый за живое. — После смерти Великого герцогаКэдора в Ворде словно с ума все посходили. Неужели не ясно, что это агентиностранной державы.
— Кто агент?
— Тот, который говорил, будто он купец с востока.Втерся в доверие к вордам и давай льстить им вовсю. К тому времени, когда егораскусили, ворды уже действительно начали верить, что у них вполне хватаетумения и опыта самим править своим королевством без всякой там Толнедры. А этотВэрен — тоже мне хитрец нашелся, скажу я вам. Заключил сделку с королемКородуллином, и не успели в Ворде глазом моргнуть, как сюда набежалимимбрийские рыцари и начали тащить все, что на глаза попадается. — Онпоказал на обгорелый угол таможни. — Видите? Это их работа. Тут целыйвзвод их нагрянул. Сначала принялись грабить таможню, а потом и подожгли.
— Трагично все это, — посочувствовал таможенникуШелк. — Ну и узнали, на кого работал этот «купец»?
— Эти идиоты в Тол-Ворде — нет, но я сразу понял, кактолько увидел его.
— Ну и?..
— Это был риванец, а значит — все исходило от короляБелгариона. Он всегда ненавидел Вордов, вот и решил таким путем подорвать ихвласть в северной Толнедре. — На лице чиновника появилась криваяухмылка. — Да что с него взять! Его ведь заставили жениться на принцессеСенедре из Толнедры, ну, она и вертит им как хочет.
— А с чего же это ваше превосходительство подумали, чтотот агент — риванец? — с явным интересом спросил Шелк.
— Это, Радек, пустяки. Риванцы находятся в изоляции насвоем Острове тысячелетия. Они там повырождались, это сплошь уроды давырожденцы.
— А у этого типа тоже были какие-то отклонения?
Таможенник кивнул:
— Глаза. Совершенно бесцветные. Абсолютно белые. —Он поежился. — Их видишь — мурашки по коже. — Он поплотнее закуталсяв одеяло. — Прошу простить, Радек, но я продрог тут. Пойду назад, в тепло,а ты и твои друзья можете ехать себе.
— Ну и как вам эта история? — спросил Шелк, когдаони продолжили путь.
Белгарат нахмурился.
— На кого работает этот белоглазый торговец — вот в чемвопрос, — промолвил он.
— Может, на Урвона? — предположил Дарник. —Не он ли направил Харакана на север, а Нарадаса — сюда, на юг? И вот оба мутятводу.
— Может быть, — буркнул Белгарат. — А можетбыть, и нет.
— Мой дорогой принц Хелдар, — вступила в беседуСенедра, откинув рукой в перчатке капюшон с головы, — а зачем потребовалсятвой заискивающий тон, какой смысл?
— Чтобы соответствовать характеру, Сенедра, —спокойно ответил драсниец. — Богач Радек из Боктора был помпезным исамонадеянным ослом. Теперь, обеднев, он ударился в другую крайность. Таковаприрода этого человека.
— Но ведь нет такого человека — Радека из Боктора.
— Есть. Вы только что видели его. Радек из Боктораживет в головах людей всей здешней части мира. Во многих отношениях он болеереален, чем вот этот надутый тип, который только и делает, что стараетсядержать нос по ветру.
— Но Радек — это ты. Именно ты его только что создал.
— Конечно, и горжусь этим. Вся его история, окружение иобраз жизни — это слепок с реальности. Он так же реален, как вы и я.
— Не вижу смысла в твоих рассуждениях, Шелк, —заявила Сенедра.
— Это потому, что ты не из Драснии, королева.
Через несколько дней они достигли Тол-Хонета. Беломраморнаястолица империи сияла под лучами морозного зимнего солнца. У причудливыхбронзовых ворот на въезде в город стояли стражники, одетые, как всегда, сиголочки. Когда копыта лошадей Гариона и его товарищей зацокали по мраморумоста, ведущего к воротам, начальник караула бросил взгляд на Сенедру иприветственно стукнул себя кулаком по нагрудному щиту.
— Ваше императорское высочество, — обратился он кней, — если бы мы знали о вашем приближении, то выслали бы навстречупочетный эскорт.
— Все хорошо, капитан, — тихим усталым голосомответила Сенедра. — А вы не могли бы выслать вперед одного из ваших людей,чтобы он предупредил императора о нашем прибытии?
— И немедленно, ваше императорское высочество, —ответил он, снова отдав приветствие и, посторонившись, пропуская кавалькаду.
— Хотел бы я, чтобы в Толнедре кто-нибудь хоть развспомнил о том, что у тебя есть муж, — с тенью недовольства прошепталГарион.
— В чем дело, дорогой? — не поняла Сенедра.
— Неужели до них никак не доходит, что ты теперьривская королева? Этот тип все зовет тебя «ваше императорское высочество». Ячувствую себя здесь каким-то пристяжным, в некотором роде слугой, наконец.
— Ты слишком чувствителен, Гарион.
Гарион что-то обиженно буркнул.
Проспекты Тол-Хонета, застроенные кичащимися друг переддругом роскошью домами Толнедрийской элиты, отличались широтой и простором.Фасады домов были обильно украшены колоннами и скульптурными изображениями,представители торговой знати прогуливались по улицам, разодетые и без мерыукрашенные умопомрачительными драгоценностями. Когда кавалькада ехала по одномуиз таких проспектов, Шелк грустно осмотрел свое жалкое одеяние и горестновздохнул.
— Что, Радек, опять входишь в образ? — спросилаПолгара.
— Только отчасти, — ответил он. — Конечно,Радек позавидовал бы, но я признаюсь, что чуть-чуть скучаю по собственным костюмам.
— И как тебе удается запоминать образы этих выдуманныхтобою персонажей?
— Сосредоточенность, Полгара, сосредоточенность. Ни вкакой игре не выиграешь, если не будешь сосредоточен.
